Это был, наверное, один из самых страшных моментов в моей жизни: со всех сторон грохот, море огня, и я вижу, как БМП, с раскрытыми десантными дверцами, сначала мчится к окнам первого этажа пятиэтажки, а потом рвет назад к кинотеатру. Десанты раскрыты, на них висят трупы, а на броне за башней, как на ладони у боевиков, лежат раненые, и от раненых и убитых отлетают куски мяса, «чехи» их расстреливают в упор. Такие проходы «бэхи» были не один раз…
«Трое суток не мог спать и есть…»
Роман Кузьмин, оператор-наводчик БМП-2, рядовой:
– В Грозном приходилось не только стрелять, но и вывозить раненых из-под обстрела, прикрывая их броней. Были моменты, когда страх одолевал, но все делали, как на автомате. Тогда трое суток не мог спать и есть: слишком страшные впечатления были от увиденного. Был случай, когда рядом погиб боец. Мы тогда обстреливали пятиэтажку из БМП, а ребята ее штурмовали. Потом пришлось вывозить раненых и заряжаться. Тогда я впервые увидел настоящую картину войны. Выгрузил двоих «двухсотых» с брони, на борту остались кровавые подтеки. Мы отошли и взяли у полковника по сигарете, закурили. Когда я – грязный, небритый брал сигареты, даже не понимал, кто передо мной, и вдруг слышу крик полковника и вижу, как он направляется к БМП. Я оборачиваюсь – картина: закат красного солнца, дым, полевой госпиталь, и на фоне этого стоит наша БМП с кровавыми потеками по борту, и на нее лезет молодая медсестра, а молодой лейтенант ее подсаживает, чтобы сфотографировать. Мне так стало противно, я был готов их расстрелять за это, но полковник опередил: так их отмудохал!
Зарядил оружие в БМП, вернулись к своему отделению, за которое переживали по-настоящему, и первый вопрос был: «Все ли живы?» – «Все!» Вот услышать это и было счастье, наверное.
Когда стемнело, нас отправили вывезти парня с третьей роты. Его снял снайпер еще утром. Все думали, что он труп. Когда подъезжали туда, нас обстреляли из гранатомета, начался пожар в моторном отсеке, я ломанулся от БМП так, что меня еле поймали. Я видел, как взрываются снаряды в БМП – страшно! Но все же мы подъехали к тому парню, начали его поднимать, и он зашевелился! Сначала был такой страх: труп ожил! А потом радость: он лежал больше двенадцати часов! Все думали, что он труп, а он жив! Как нас благодарили парни, что спасли его, и такая у нас была гордость, что мы можем быть дружными, когда надо…
«Действовать по обстановке…»
Сергей Булавинцев:
