Уклейкин. А то, что вы Синицу освободили, - это ваше дело, хозяйское. Вы осуществляете общее руководство, вам и кадры в руки.
Лопоухов. Я освежаю аппарат. Я окружаю себя такими людьми, с которыми мне легко работать... Синица! Да, по мне, будь он хоть филином, но таким, чтобы не будил меня по утрам заместо петуха. На это у меня два будильника есть. Вот еще эта Овечкина! Чего она ко мне ходит?
Кареглазов. Вот именно! Чуть ли не с самого утра сидит у вас в приемной. Я ее лично каждое утро там вижу. Приходит и сидит.
Уклейкин. Значит, у нее есть время сидеть.
Кареглазов. И она не понимает, она не хочет понять, что, если у нее есть свободное время, это еще не значит, что оно есть у вышестоящего лица. Ей безразлично то обстоятельство, что, может быть, в тот самый момент, когда она сидит и бесполезно проводит время в ожидании приема у товарища Лопоухова, товарищ Лопоухов решает вопросы, от решения которых, весьма вероятно, в той или иной степени зависит судьба самой гражданки Овечкиной. (Передохнув.) Она не понимает этого и потому пишет всюду жалобы на товарища Лопоухова, на меня, на всех тех, кто, по ее личному мнению, видите ли, мешает ей нормально жить и работать. А она, спрашивается, нам не мешает? (Зловещим шепотом.) Мешает! Еще как мешает!..
Уклейкин. Походит-походит и перестанет. Ноги у нее больные... А хочет жаловаться, пусть обращается к Советской власти. Советская власть сидит в исполкоме. Вы - не Советская власть!
Лопоухов. Правильно ты говоришь. Какая же я Советская власть? Ничего общего!
Кареглазов. Аглая Ивановна, куда же это молодые пропали?
Аглая Ивановна. Они должны быть с минуты на минуту. Буквально с минуты на минуту.
Лопоухов. Может, в театр позвонить? Узнать, как там, кончилось или нет?
Люция. Спектакль давно уже кончился. Это очень коротенькая комедия.
Лопоухов (подозрительно). А что за комедия такая? Кто ее написал?
Уклейкин. Наш местный автор, Степан Феофанович. Коротенькая, это верно, но, я бы сказал, довольно ехидная штучка...
Кареглазов. Я сам еще не видел, но, говорят, смешно. Народ смеется.
Лопоухов. А над чем он, с позволения сказать, смеется?
Кареглазов. Да уж там, говорят, нашли кого на смех поднять.
Уклейкин. Много намеков...
Лопоухов. И на кого намекают?
Уклейкин. На разных лиц... И даже с положением.
Кареглазов (с иронией). Бичуют, так сказать, родимые пятна! Пережитки в сознании. Это неплохо... Но как и в какой степени - вот в чем вопрос. Ведь пережитки у кого? У нас, у советских людей?! А что скажут за границей?..
