– Нет, Стас. Я хочу подойти к нему вплотную, чтобы он показал мне фрагмент письма.
Представь: вдруг он половинку свою где-то спрятал, хоть бы и рядом, на станции, пришел на встречу без нее? Из осторожности? Где нам потом ее искать, если Басмач пойдет в полную несознанку? А ведь он пойдет, ему терять нечего, на нем минимум шесть трупов.
– Вот и я о том же, – очень мрачно произнес Станислав, – что терять ему нечего!.. Ты уж поберегись!
– Как только он достанет фрагментик, я немедленно вырублю его, – продолжал Гуров. – Фактор неожиданности на моей стороне!
– Точно. Сразу давай ему в репу, и посильнее. Без абстрактного гуманизма. Вот еще что: ты не опасаешься, что Валуев мог тебя подставить? Дать неверный опознавательный знак?
– Нет, не опасаюсь, – уверенно сказал Гуров. – Я, смею надеяться, могу заметить, когда мне врут в глаза. Бульдозер не врал. Журнал похабный был заранее приготовлен, лежал на полочке. А самое главное: мы с Пашей, конечно, враги, но сейчас наши интересы совпадают. Теплых чувств ко мне Бульдозеру испытывать не обязательно. Равно как и мне к нему. Мы заключили сделку, она устраивает нас обоих, а больше ничего не надо. Если он меня подставил, дал неверный визуальный пароль, я просто не выполню свои обязательства, не может Бульдозер этого не понимать!
…Стоило Льву миновать небольшие ворота в ограде и пройти первые пятьсот метров по узенькой петляющей тропинке, как он оказался словно в другом мире. Москва с ее рваным ритмом суетливой толчеи, шумом, урчанием автомобилей осталась за спиной. Исчезла, будто ее никогда и на свете не было! Измайловский парк, чуть ли не самый красивый и гармоничный из всех столичных парков, как-то разом ласково охватил его, дружелюбно сомкнулся вокруг, точно теплая морская вода вокруг пловца.
Здесь, особенно по дальним окраинам, еще чувствовалось что-то от настоящего дикого леса. Немногое, конечно, и все же… Это не насквозь цивилизованные Фили или ЦПКО имени Горького, где шага не сделаешь, чтобы на всяческие павильоны-аттракционы не наткнуться и по которым в любой сезон и при любой погоде ходят взад-вперед толпы алчущего развлечений народа.
По крайней мере сейчас в этом уголке парка было пусто, ни одного человека. Только Станислав сопровождает Гурова где-то «за кустами», но его не видно. Красться и маскироваться «друг и соратник» умеет не хуже индейцев из романов Фенимора Купера.
Этот зимний день выдался просто замечательным. После полудня солнце в белесовато-голубом, точно вылинявшем январском небе засияло в полную силу, окрашивая в ало-розовые оттенки молодой утренний снежок, не знающий копоти автомобильных выхлопов. В зените неторопливо плыло несколько серебристых облаков. Воздух был прозрачен, свеж той особой, ни с чем не сравнимой зимней свежестью, когда вдохнешь – и кажется, что впервые дышишь по-настоящему. Даже голова слегка кружится.
