Один из приятелей дебошира попытался привести его в чувство пинком, а когда это не подействовало, неохотно пожертвовал кружкой эля, плеснув ему в распухшую физиономию.
Большинство зрителей столпились вокруг Джеймса.
– Молодец! – отовсюду раздавались крики.
Кто-то хлопал победителя по спине, но он все еще был малость оглушен, и голова казалась слишком большой, чтоб шея могла ее удержать.
– Где Оливия? – спросил Джеймс.
– Если ты о той леди, она вон там, – сказал Гордон, ткнув пальцем себе за спину. – Пошла поднять твой сюртук.
Толпа мужчин почтительно расступилась перед дамой, когда та бросилась к Джеймсу.
– Я ужасно испугалась за тебя! – воскликнула Оливия. – Ты сильно ушибся?
Джеймс хотел было вскинуть бровь, но слишком болела голова.
– Не смертельно.
Она нервно хихикнула:
– Ну и слава богу! Полагаю, это твое.
Оливия протянула ему сюртук, и на землю вдруг упал сложенный листок.
Письмо. Проклятье!
Она наклонилась за ним, и когда ее пальцы уже были в каком-то дюйме от письма, Джеймс успел его перехватить. Надежно зажав послание в кулаке, он поднялся и стряхнул землю с брюк. Еще раз.
Иисусе, чуть не попался.
Оливия тем временем выпрямилась, все еще с сюртуком в руках, с любопытством воззрилась на него, заметив:
– Какая прыть из-за клочка бумаги! Это что, послание от принца-регента?
Он лишь пожал плечами и, забрав у нее сюртук, сунул руки в рукава и спрятал письмо в нагрудный карман. Впредь придется быть поосмотрительнее с этим треклятым письмом.
– Что ты здесь делаешь?
Она приоткрыла было рот, чтобы ответить, но он не дал это сделать.
– Неважно. Я не желаю вести этот разговор здесь и сейчас. – Джеймс взглянул на столпившихся вокруг завсегдатаев таверны. Кратчер поковылял домой, поддерживаемый своим дружком, но тут все равно было слишком много любопытных глаз и ушей. – Забери служанку. Мы вернемся в таверну и поговорим там. Да, с вами приехал еще кто-то?
– Наш кучер Терренс, он сейчас с лошадьми.
Господь всемогущий!
Он подвел Оливию к тому столику, где они сидели со служанкой. Как только все трое устроились, жена трактирщика поставила на стол перед женщинами две большие тарелки с пастушьей запеканкой**[2]и сказала:
– Сейчас принесу еще хлеб и эль. А что принести вам, мистер Эверилл?
– Я выпью бренди.
Женщина кивнула и заспешила на кухню.
Ни Оливия, ни Хилди даже не притронулись к еде.
– Пожалуйста, поешьте, – предложил им Джеймс. У него было к Оливии несколько вопросов, но он не собирался задавать их в присутствии служанки. – После поговорим.
