— Сигурд, ты не устал?
— А? Что? Н-нет… я немного задумался о своем.
— Мы уже отошли от стен Асгарда, можно мне поговорить с тобой на простом языке, без поэзии? Я хотела кое о чем тебя спросить.
— Конечно, спрашивай.
— Там, в будущем, в другом далеком мире, нас… никто не помнит?
— Ну, как бы тебе объяснить… — смутился я.
— Только не лги! Я слышала, как ты разговаривал с отцом. Я знаю, что были боги до нас и, значит, будут после. Другие боги, когда мы уйдем… Разве мы обязательно должны погибнуть?
— Нет, но…
— «Боги живут, пока о них помнят» — так говорит отец. Неужели когда-нибудь люди забудут нас? Но за что? Мы не были к ним жестоки… Почему они так с нами поступают? Вот Один, он верховный бог, но это не главное… Он — мудр, он — воин, он — поэт, и он любит детей. Или Тор, он — храбр, честен, он никогда не обижал слабого. А как же Хед, Видар, Браги, Хеймдалль и другие?
— Фрейя, не спеши! Подожди, дай и мне хоть слово сказать. Все не так просто…
— Не надо, Сигурд, — едва слышно ответила она. — Я — богиня, я все знаю сама. Просто… мне страшно умирать.
Мы замолчали. Мне по-человечески было очень жаль девушку-богиню, но, согласно мифам, весь их клан был обречен. Они должны погибнуть в Рагнарёк и смертью своей заново возродить угасающее человечество. В отличие от других, боги древних викингов оказались смертны, если бы я мог спасти эту девушку, то, наверное, сделал бы все возможное…
— Ба, кого я вижу?! Сестрица Фрейя собственной персоной. А рядом кто? Немного мелкий витязь, но, видимо, герой из всех героев! Кому ж еще непревзойденный Один рискнет доверить собственную дочь? Ведь девочке всегда нужна защита, надежное плечо и… что еще… а, руки — и сильные и ласковые сразу, грудь, мускулы, живот и кровь по жилам! Не так, сестрица?
— Локи, — сквозь зубы процедила Фрейя.
Нас остановил возникший из ниоткуда щуплый, но высокий бог. Он был одет в кожу и меха, торс укрывали крупные пластинчатые доспехи, а голову — шлем с небольшим забралом, закрывавшим глаза. Сквозь прорезанные щели дразнился красноватый отсвет. Руки унизаны ворованными перстнями, голос вкрадчивый и крайне раздражающий, манера речи невероятно двусмысленная: от детского простодушия до явного сарказма. Вот, значит, он какой — Локи, бог хитрости и обмана, чьи мемуары украл старый Сыч, прежде чем отправиться в погоню за моей женой.
— Уйди с дороги, мы спешим.
— Куда? — неискренне удивился бог.
— Отец оповестил всех, что он идет на Фенрира. Все наши обязаны явиться на его зов и помочь связать большого волка.
