— Подойди!
Я вспомнил пионерские парады и промаршировал через весь зал к верховному богу хорошим строевым шагом, высоко поднимая ногу и лихо припечатывая пятками. Остановившись метрах в трех от трона, машинально едва не отдал честь, но вовремя спохватился, что без шлема.
— Возлюбленная дочь моя, чье имя Фрейя, успела мне сказать в начале драки, что твой поступок есть первопричина веселой, отрезвляющей потехи. Поскольку что милей героям битвы, как не ее святое продолженье? Пускай хоть у богов в чертоге светлом, но воин все же должен временами вздымать кулак, чтоб своему же другу ударом братским развернуть скулу!
— Вот уж… не думал, что вы меня за это… похвалите… — сбивчиво ответил я, а Один, чуть хмуря бровь, продолжил:
— Живой герой в стенах Асгарда — редкость. Быть может, сколько помню, такового и не было ни разу. Только мертвый, валькириями взятый с поля брани, отважно бившийся и умерший с улыбкой, с мечом в руках, в кольце клинков и трупов… Бесстрашный мореход, драккар ведущий навстречу волнам, ветру, Року, Смерти! Храбрец в рогатом шлеме и лохмотьях порубанных доспехов, с топором, поющий песню волка перед боем! Берсерк, ревущий в дикой жажде крови, внушающий врагу животный ужас, свой щит кусающий в священном исступленье, ни ран не чувствуя, ни боли, ни ударов!.. Вот кто обычно входит в мир Валгаллы, а кто же ты, нам неизвестный воин?
— Я-то?.. Я… случайно здесь. Беспокою по такому тихому, внутрисемейному делу. У меня пропала жена. Не первый раз, но я за нее переживаю… Оставила записку в дверях. Ну, Анцифер с Фармазоном взялись помочь. Если можно, я бы хотел получить у вас консультацию о волках. Видите ли…
— Ты солгала мне! — Один вдруг резко повернулся к поникшей Фрейе. — О недостойная, ты врать отцу посмела?! Он не поэт! Двух слов связать не может! Но и не воин, ибо даже карлик ему способен надавать по шее. Как ты посмела за него вступиться?!
— Эй, эй… не надо, пожалуйста! — неосторожно влез я, мне показалось, что разгневанный бог сейчас как даст моей проводнице копьем по голове…
— Отец, он мне стихи читал! Сво-бод-но! — со слезами в голосе выкрикнула девушка, прячась за мою спину. Не лучшая идея, но женщины всегда так поступают.
— Он — не поэт!
— Но он читал стихи, клянусь Имиром! И речь его текла ручью подобно, не запинаясь, не сбиваясь в ритме, а образы, метафоры, сравненья… Он может! Не гони его! Послушай!
Видимо, бога она все-таки достала своим непослушанием. Один грозно поднялся с трона, храбрые викинги, до этого сидевшие как мышки, тоже повставали, сурово прожигая нас взглядами.
