— Да на твоей голове нет ни одного волоса! Так откуда нам знать, какие волосы были у твоего отца?! Сравнить не с чем!
Слова Шахмалы рассмешили присутствующих. Мир Казым покраснел, однако сдаваться явно не собирался:
— Шахмалы! Прошу, не мешай мне. Не о моей лысой голове веду я речь. Речь идет о серьезных проблемах. Молодой человек готовится стать ученым. Значит, надо думать, химию знает назубок. Пусть сам и отвечает на мои вопросы.
Вугар огляделся и увидел, что все взгляды — сочувственные, ожидающие обращены к нему. Поняв, что гости настроены к нему дружественно, он заговорил спокойно и ровно:
— Всякое новшество в науке или в жизни всегда вызывает споры, недоверие, наталкивается на препятствия. Вот вы заговорили о сельском хозяйстве… А помните, что было, когда в деревню пришли первые тракторы? Крестьяне не хотели пускать их на поля, называли «творением сатаны», уверяли, что земля, распаханная трактором, не принесет урожая… А комбайны? И к ним относились подозрительно. Как это, мол, без молотильной доски да без гумна хлеб молотить? А потом появились хлопкоуборочные машины. И снова — недоверие. То же самое происходит сейчас и с химической продукцией.
— Все это верно! Вообще-то я ведь не враг химии… — Голос Мир Казыма потеплел. — Да уж очень тревожит меня шумиха. Почему раньше никто про химию не вспоминал?
— Это неверно! В Древнем Египте, еще до нашей эры, занимались химическими науками, — сказал Вугар.
— Египтяне? Это, выходит, нынешние арабы?
— Вот именно! — Вугар взглянул в глаза лысого. — Египет — колыбель химии. Краски, мумифицирование, а немного позже нефть и мыло изобрели в Египте. А древние индийцы впервые в истории человечества стали красить ткани и разрисовывать их… А когда китайцы начали делать бумагу и порох, это было сенсацией…
— Удивительное дело! — Хитрые глаза Мир Казыма прояснились, в них затеплились искорки доверия. Он открыл рот, собираясь еще что-то спросить, но Клыджев, пользуясь правом тамады, громко объявил:
— Прошу наполнить бокалы! Беседа на научные темы окончена.
Рюмки и бокалы наполнились красным и белым вином. Шахмалы опытным взглядом окинул стол и поднял бокал:
— Дорогие гости! Нас собрала здесь сегодня благая цель. Нашему дорогому Агаризе стукнуло шестьдесят. Отныне наш Агариза поднялся на вторую, еще более почетную ступень старости.
— Постой, браток! Ты все испортил! — улыбаясь, остановил его Агариза и поднялся с места. — Послушай, тамада, зачем приписываешь мне свою старость? Разве я старик? О какой старости смеешь ты говорить, когда здесь присутствует моя жена?..
