Куда и на что меня только не тратили! На меня покупали хлеб и лекарства, мороженое и картошку, ученические тетради и лотерейные билеты, детские книжки и пуговицы, резиновый клей и яблоки, шнурки для ботинок и зубную пасту, пастилу и стиральный порошок, юбилейные значки и рыболовные крючки, цветные ленты, календари и ещё сотни разных мелочей.
Правда, не без меня были куплены и такие вещи, как пылесос, фотоаппарат, часы, телевизор, пишущая машинка и велосипед.
Признаться, меня больше устраивало, когда при моей помощи приобретали что-нибудь не дороже моей личной стоимости. Тогда я чувствовал себя хозяином положения! Когда же меня докладывали к другим деньгам, чтобы оплатить покупку, мне начинало казаться, что сам я не имею большого значения.
Впрочем, я понимал, что, не будь меня в нужный момент под рукой, никто не смог бы приобрести ни одной дорогой вещи.
- Здесь не хватает одного рубля! - сказала однажды кассирша, обращаясь к молодому человеку.
Тот нервно обшарил карманы и, только обнаружив меня, заложенного между страницами записной книжки, облегчённо вздохнул. Кассирша протянула чек, и молодой человек уехал из магазина на собственном велосипеде.
А если бы он меня не нашёл?..
Я был в потоке жизни, я находился в обращении!..
Меня брали в уплату за проход и проезд, за газ и бензин, за бритьё и стрижку, за стирку белья и ремонт очков, за траурные венки и свадебные наряды.
Меня переводили по почте и телеграфу, меняли на мелочь в киосках, клали на хранение в сберкассы, брали в долг и давали взаймы. Где я только не перебывал за мою недолгую жизнь!
Я летал и плавал. Меня возили в поездах и на машинах.
Я назывался то зарплатой, то доплатой, то гонораром, то стипендией, то штрафом, то пенсией, то налогом, то выигрышем, то взносом, то премией...
Однако мне не всегда везло на людей.
Вскоре после моего рождения я узнал, что люди относятся ко мне по-разному. Одни старались меня не менять, не комкать, не перегибать пополам; они тратили меня с толком, были бережливы. Другие, наоборот, относились ко мне без должного уважения. "Подумаешь, рублёвка!" - пренебрежительно говорили они и тратили меня как попало.
А иной раз мне становилось мучительно стыдно, когда меня исподтишка совали в чью-то ладонь. К счастью, это случалось редко.
Я не был героем, но самые счастливые минуты моей жизни наступали тогда, когда я помогал людям делать добро. Особенно мне запомнился день, когда меня внесли в фонд помощи пострадавшим от землетрясения.
