– И еще, – вскинула подбородок Светлана. – Если бы у этих уродов оставалось хоть малейшее сомнение в моей виновности, я бы так легко не отделалась. Меня, кстати, два часа допрашивали. И это несмотря на то, что я с первой минуты заявила, что у меня железное алиби.
– Железное? – приподняла брови Галина Георгиевна.
– Железобетонное! – усмехнулась Светлана. – Аркаша был убит вчера около девяти вечера. В семь он ужинал в «Русалке» с одним типом, его там видели. Так что время смерти установлено точно. А я с семи до одиннадцати находилась на благотворительном балу в «Гранаде», на другом конце города, между прочим. И меня там видело человек пятьдесят, не меньше. Хоть теперь ты мне веришь?
Валентин кивнул, поцеловал мать в щеку и устроился рядом с ней на диване. Светлана взяла пульт и включила телевизор.
– … с благотворительного бала, на котором присутствовали благотворители и меценаты, самые влиятельные люди нашего города, – ворвался в гостиную восторженный голос корреспондента.
Дальше представитель четвертой власти понес какую-то околесицу о количестве бриллиантов на присутствующих дамах и о сумме собранных пожертвований (на мой взгляд, эти цифры не стоило сопоставлять – картина получилась что-то очень уж неприглядная). На экране замелькали знакомые лица местной бизнес-элиты и их прелестных спутниц.
Светлана приглушила звук и кивнула на экран:
– А вот и я. Все-таки не убереглась.
В ответ на мой удивленный взгляд Кричевская пояснила:
– Ненавижу камеры. Стараюсь не попадать в объектив, но тут деваться было некуда – слишком много народу. Неужели у меня так торчат волосы?! Какой кошмар! Пора стричься…
На экране Светлана во вчерашнем светлом костюме улыбалась кому-то на другом конце зала. В одной руке у нее был фужер с шампанским, другой она прижимала к уху телефон и слушала, что говорит ей собеседник.
Мы досмотрели репортаж с благотворительного бала до конца, и сразу за этим пошел следующий сюжет. На экране мелькнула фигура высокого мужчины во фраке со скрипкой, прижатой к плечу. Лицо показали всего на мгновение, но зато крупным планом.
– …гастроли знаменитого земляка… – донеслось до моих ушей.
Светлана щелкнула пультом, прерывая голос диктора. Но этой секунды мне хватило, чтобы узнать того, кто стоял на сцене тарасовской филармонии.
Это был отец Валентина, бывший муж Светланы Кричевской. Евгений Больц собственной персоной.
Видимо, Галина Георгиевна тоже узнала бывшего зятя. Она немедленно затеяла с Валентином какой-то пустой разговор с явным намерением отвлечь парня.
