Внизу Бату-хан в сопровождении нукеров, вооруженных длинными тонкими копьями, подъехал к во-потам и обратился к толмачу:
- Скажи, чтобы открыли ворота, и я проявлю милость к городу и всему его населению. Не то поступлю, как с Рязанью, которая вздумала сопротивляться, - разрушу не только стены, но и срою валы, а жителей от мала до велика вырежу…
Толмач перевел.
На стене владимирцы хранили гробовое молчание. Внука Потрясателя Вселенной это начало раздражать:
- Почему не выходит мне навстречу кона Гюрги Всеволодович, почему не шлет даров и не открывает городские ворота?..
- Вот тебе наш дар! - крикнул дозорный по прозвищу Медвежий Клык и пустил в хана стрелу.
Один из нукеров, подставив щит, отбил её.
- Смотрите сюда! - толмач протянул руку. - Узнаете?!
Два всадника тащили на веревках изможденного юношу; так обычно ведут на растяжках зверя и не дают ему подаваться в ту или иную сторону, попеременно натягивая.
Крик ужаса донесся со стены: княгиня Агафья узнала своего сына Владимира, - значит ордынцы, взяв Москву, пленили его.
Молодого князя поставили возле стены и приказали:
- Говори, чтобы открыли ворота, тогда мы помилуем всех.
- Родные мои, мама, братья, воевода, я вижу вас! Не верьте им!.. Они не знают пощады и милосердия… Даже если вы и откроете ворота, они все равно превратят город в пепел, а вас истребят… Обороняйте его, как можете! Не покоряйтесь!
- Умрем, но не покоримся! - ответили со стен. Ордынцы с Бату-ханом во главе повернули назад.
Всадники потащили Владимира за собой по снегу.
У княгини Агафьи лицо сделалось каменным, ноги задрожали, но она старалась не показать своей слабости.
Всеволод и Мстислав вызвались со своими дружинниками сделать вылазку в стан врага. Но их отговорил опытный воевода:
- Разумнее будет остаться за стенами. Вон их сколько! Тьма-тьмущая… Думаю, что князь нас не оставит.
Ордынцы плотно окружили город. Пока одна часть войска готовилась к штурму, другая направилась к Суздалю. Монголотатары разграбили его, подожгли княжий двор и Дмитриевский монастырь. Рубили безжалостно стариков, детей, даже калек, беременным женщинам вспарывали животы. Вопреки обыкновению щадить церковников - перебили священников, монахов и монахинь. Юных монашек и молодых пригожих женщин забрали с собой. Затем они вернулись к Владимиру.
Утром 7 февраля заработали тараны, ломая крепостные стены, но ордынцы не стали ждать их полного разрушения, а, приставив лестницы, полезли, словно муравьи наверх. Оборонявшие сталкивали лестницы баграми, пускали со стен стрелы, бросали вниз бревна и камни, лили горячую воду и смолу, но враги были, как муравьи, многочисленны…
