— Ну, как идут дела на фронте? — спросил Тувья немцев, присоединившись к группе за столом.
— Верховный командующий приказал немецкой армии захватить Москву за четырнадцать дней, — сказал один из солдат.
В ответ Тувья заметил, что они все ждут не дождутся, когда немцы, наконец, покончат с русским коммунизмом.
Немцы закончили трапезу и оставили дом. Его друг вздохнул с облегчением и стал умолять его немедленно уйти, боясь, что их обоих убьют.
В другой раз Тувья постучал в дверь тоже нееврейского дома и услышал голос, сказавший по-немецки:
— Входите.
Он вошел в комнату, увидел там четырех немецких офицеров и четырех местных женщин, садящихся за стол. Тувья пожелал им по-немецки приятного аппетита.
Одна из женщин сказала, что он ее брат.
После того как Тувья снял пиджак и повесил его на стену рядом с оружием немцев, один из солдат предложил ему коньяку, и они выпили за здоровье «сестры». Усевшись за стол, Тувья вступил в разговор.
Он сказал им, что помнит немцев со времен Первой мировой войны. Затем он поинтересовался, как развиваются события на фронте.
— Наши пушки обстреливают Москву, — ответил один из них. — Самолеты бомбят русскую столицу. Город горит. Победа неизбежна. России капут.
— Отлично! — воскликнул Тувья.
Постепенно языки развязывались. Спиртное текло рекой. Тувья, наконец, решился затронуть еврейский вопрос.
— Почему немцы преследуют евреев? — спросил он. — Разве вы не могли бы использовать их, чтобы производить товары для ваших вооруженных сил?
В ответ ему было заявлено, что еврейские барышники и спекулянты заправляют немецкой промышленностью, что британский премьер-министр Уинстон Черчилль — еврей и безбожно манипулирует ценами на кофейных плантациях, которые якобы принадлежат ему в Индии.
— Ну, можно ли, в самом деле, пощадить такого спекулянта? — спросил немец.
Потом он провозгласил тост за смерть всех евреев.
«Земля горела у меня под ногами», — вспоминал позже Тувья.
И все же Тувье во время подобных происшествий удавалось сохранять спокойствие и самообладание.
С наступлением осени в нацистской администрации в Новогрудке произошли изменения. Представителей вермахта заменили гражданской администрацией из преданных фюреру нацистов, «людьми партии», — им Гитлер поручил наблюдение за новыми территориями. В октябре в город прибыл окружной комиссар Вильгельм Трауб. В течение последующих двух с половиной лет именно Трауб будет осуществлять невообразимое по своей жестокости правление, основанное на страхе и терроре.
