— Спасибо. Но если ты опять явился с разговорами насчет женитьбы, то сразу предупреждаю: не питай иллюзий. Прошлого не вернешь, да и я за это время узнала тебя лучше.
— Как ты могла узнать меня лучше, когда мы шесть лет не виделись?
— Вот так и узнала. К сожалению, — с легкой иронией добавила она.
— Чего тут сожалеть. Радоваться надо, а не сожалеть! — Совков попытался взять Татьяну за руку, но она убрала ее под одеяло. — Я же люблю тебя. Люблю всеми фибрами души! Выходи за меня замуж. Лучшего мужа тебе не найти, не тот возраст уже, посмотри правде в глаза. А я мужчина в самом соку и докажу тебе это. В первый же вечер, как выпишешься из больницы!
— Не надо, Геннадий. Доказывай это тем женщинам, с которыми ты обнимаешься на фотографиях.
Лицо Совкова выразило изумление.
— Каких еще фотографиях?
— А на тех, которыми ты хвалился в тот вечер! Наверное, и не помнишь, как вытащил их из чемодана и разложил на полу. Ты ползал на четвереньках, тыкал в них пальцем и рассказывал, как кого зовут и где с кем познакомился. Все это выглядело просто отвратительно.
Совков озадаченно поскреб в затылке.
— Вот так штука. Неужели правда рассказывал?
— И при этом похвалялся своими успехами!
Он расхохотался.
— Таня, не принимай это близко к сердцу. Се ля ви, такова жизнь. Я ведь тоже был у тебя не первым.
Татьяна повернула голову к стене. Назойливость Совкова начинала утомлять.
— Хватит, Геннадий, я поняла тебя.
— Ты неправильно меня поняла! Я на самом деле люблю тебя и собираюсь на тебе жениться!
В палату тихо вошла Нина Васильевна. Услышав его последние слова, докторша сокрушенно покачала головой.
Совков, заметив врача, умолк.
— Как вы себя чувствуете? — участливо спросила она Татьяну.
— Значительно лучше. Что показал рентген?
Нина Васильевна отвела глаза.
— Вы знаете… Есть моменты, которые нуждаются в дополнительном исследовании…
— Я сама врач, так что можете сказать мне прямо.
Нина Васильевна посмотрела на Совкова, потом перевела взгляд на больную.
— Заключение по рентгеновскому снимку будут делать специалисты, а пока вам придется у нас полежать.
— Что-нибудь серьезное? — Совков озабоченно выпрямился. — Нет уж, вы говорите!
— А что я скажу, когда я не специалист по черепно-мозговым травмам.
Татьяна привстала на кровати.
— Неужели перелом черепа? — спросила она. — Но это было бы довольно странно, потому что я тщательно ощупала свою голову и ничего подобного не обнаружила.
— Вот видите, — поддакнул Совков. — А вы говорите — перелом!
