Захлопнув бар, она вернулась к матери.
— Как хочешь, но мне все еще не верится, что Виктор Владимирович — твой муж и мой отец! — Она залезла с ногами на кровать, едва не расплескав напиток в своем бокале. — Это же просто потрясно! Прямо как в мексиканском телесериале!
— Чего только не случается в жизни, — улыбнулась Татьяна. — Выходит так, что муж и отец… — Она замолчала, задумавшись.
— Ты все еще в обиде на него? — тихо спросила Катя.
Мать посмотрела ей в глаза.
— А ты бы на моем месте что чувствовала? Впрочем, кого я спрашиваю, — добавила она с оттенком иронии в голосе. — В вашей среде принято вольно относиться к таким вещам. В газетах пишут, что у вас партнеров меняют чуть ли не ежедневно…
Катя недовольно хмыкнула.
— Все вранье! Никто из моих друзей не меняет ежедневно партнеров! Да и у меня, — она понизила голос, уставившись в свой бокал, — никого, кроме Олега, не было…
— Тогда ты должна понять меня.
— Но это было так давно! Можно бы уже простить…
Татьяна покачала головой.
— На мое несчастье, он мало изменился внешне… Я сразу все вспомнила. Как будто старая рана начала кровоточить…
Они умолкли. В бокале, который держала Татьяна, отражался синий рожок настольной лампы. Сквозь приоткрытую дверь из гостиной доносился храп Совкова.
Несколько минут мать и дочь прислушивались к нему, каждая думала о своем.
— Все-таки Виктор Владимирович — очень интересный мужчина, — тихо промолвила Катя. — И он одинок.
— Он женат, — поправила ее Татьяна. — Но скоро, действительно, будет свободен.
— Свободен? Что ты имеешь в виду?
— Мы договорились возобновить бракоразводный процесс. Наше фиктивное супружество слишком затянулось. Почти двадцать лет.
— А как же мы с Олегом?
Татьяна поставила бокал на стол.
— Неужели ты еще не сообразила, что он твой брат?
Катя промолчала, откинулась спиной к стене. При взгляде на ее нахмуренный лоб и надутые губы нетрудно было догадаться, какие чувства она испытывает. Татьяне стало жаль дочь, ей захотелось ее как-то утешить. Но обстоятельства требовали твердости.
— Вчера мы с Виктором Владимировичем говорили о ваших с Олегом отношениях, — сказала она, стараясь придать своему голосу твердость. — Он согласился, что такой брак нежелателен. А сегодня, узнав о том, что ты его дочь, еще больше утвердился в этом мнении.
Катя, уткнувшись лицом в подушку, обиженно замычала. Потом подняла голову. В ее глазах блестели слезы.
— Но я не понимаю — почему? Какое имеет значение, кто чей сын и кто чья дочь? Почему мы с Олегом не можем пожениться?
