После третьего пива – время было около десяти – Костя, изобразив на лице извиняющееся выражение, спросил:
– Я сделаю один короткий звонок?
Я пожал плечами:
– Конечно звони.
Костя достал трубку и отработанным движением в одно касание набрал номер. После чего принялся нежно и ласково, почти сюсюкая, с кем-то разговаривать, через каждое слово повторяя то «котенок», то «sweetie»[6], то «малыш». Звучало это совсем не слащаво и абсолютно искренне. Мне, во всяком случае, так показалось.
– Жена? – спросил я участливо.
Костя кивнул, улыбнувшись с нескрываемой нежностью.
– Недавно женился? – понимающе спросил я, вспоминая те то ли три, то ли пять месяцев относительно благополучного сосуществования с женой.
И вот тут-то и произошло то самое необычное.
– Ты что? – удивленно ответил он. – Сразу после окончания, ты Дашу, что ли, не помнишь?
Я, конечно, прекрасно помнил и Дашу, и их свадьбу, на которой я, сидя за столом рядом с дядей невесты, единственный раз в жизни смешал портвейн с водкой и после целого дня последовавших мучений дал клятву больше никогда не пить крепленое вино. Но как после стольких лет он продолжает называть ее вот такими именами? И где-то в неизвестных глубинах организма возникло то неприятное ощущение тоски вперемешку с завистью, покрытое липким налетом разочарования, обычно появляющееся, когда понимаешь, что в этой жизни что-то прошло мимо.
«А может, я просто давно не делал Ане ничего хорошего? – закопошились в голове мысли. – Может, стоит попробовать как-то все наладить, привести обратно в чувство, ведь бывает же у кого-то… живут почти двенадцать лет и счастливы?»
Почти сразу после звонка Костя заторопился домой, а прощаясь, сунул мне визитку:
– Если в «четверке» надоело лямку тянуть, позвони сюда, они мне уже раз десять предложения разные высылали. Другим человеком себя почувствуешь!
Я снисходительно хмыкнул и скорее из вежливости сунул визитку в карман. В тот момент времени душевное состояние относительно работы меня абсолютно устраивало. Пауку в банке с другими пауками тоже бывает комфортно. Беспокоило меня совсем другое, и, вернувшись домой, я прямо с порога начал действовать.
– Ну, привет, Пипка, – сказал я как можно более ласково, приобняв Аню. Это было самое забавное прозвище, которым я ее когда-то называл.
– Ты что, напился так? – спросила она, сурово нахмурившись, и, уткнувшись острыми кулачками мне в грудь, со всей силы меня отпихнула: – Фу, как от тебя воняет!
