Премьер-министр проследил взглядом за посланным ответом. В 13 часов президент встал и тотчас вышел своей немного вялой походкой — наследием перенесенного полиемиелита. На людях он обычно не пользовался тростью, которая несколько облегчала ему ходьбу. Однако все знали, что в молодости он победил болезнь, и были небезразличны к такому проявлению мужества.
Премьер-министр и министр внутренних дел расстались, так и не сумев объяснить друг другу, что могло случиться между 10.02 и 10.17 и что так повлияло на распорядок дня президента и его настроение.
Пока на ступенях дворца они отвечали на вопросы журналистов относительно новых мер, предлагаемых для обеспечения безопасности французов, машина марки «рено» без опознавательных знаков, но в сопровождении охраны выехала через ворота на улице Кок и направилась к левому берегу.
Клер открыла ему дверь, и он удивился, найдя ее такой красивой. Усталой, с измученными глазами, но… красивой? По правде говоря, ему на ум пришло другое определение. Сколько же ей лет? 35? 37?
Он захотел обнять, привлечь ее к себе, но она уклонилась.
Резкий свет в большой неуютной комнате, куда он проследовал, удивил его. Воспоминания витали здесь, как тени. Он сел спиной к окну, поглядел на темный силуэт женщины в брюках, которые он прежде запрещал ей носить, четко выделявшийся на белом фоне стены, и отказался от предложенного виски.
— Ах, да, — сказала она, — ты ведь пьешь теперь только французские вина.
Он решил не обращать внимания на эту колкость, сказал, что она нашла самое неподходящее время для звонка, что в другой раз…
— Другого раза не будет, — ответила Клер. — Я позвонила потому, что из-за меня тебе грозит неприятность. Я попробовала дозвониться ночью, но на коммутаторе мне ответили, что тебя запрещено беспокоить. И предложили переговорить с дежурным. Я приняла сильную дозу снотворного. Проснулась только в 10 часов. Я…
Стакан выпал у нее из руки и покатился по пестрому ковру.
Он попросил ее успокоиться и рассказать все по порядку.
Сколько раз он повторял своим сотрудникам, что истинная гигиена, необходимая человеку действия, заключается в забвении прошлого. Для него это было время, где занимала свое место Клер. Запретить себе все, что мешает движению вперед, идти всегда в новом обличии по новому пути, устремив взгляд в будущее! «Ты ненормальный», — сказала ему однажды Клер, спросив, каким он был в молодости. И он ответил: «Зачем тебе это? Тот человек мне неинтересен. Я знаю, кем хочу стать. Остальное…» Способность выключать из памяти все, что могло отразиться на сегодняшнем дне, никогда ему не изменяла.
