Эрбер поручил курьеру достать где-нибудь подержанный мотоцикл.
— Заплатите позднее, — сказал он Пьеру. — Или я изыму стоимость его из вашего будущего гонорара. Не имеет значения.
Решительно, ему нравился этот парень. Симпатия же толстяка давала Пьеру столь необходимую ему в его нынешнем состоянии разрядку.
Однажды, когда секретарша объяснялась в его присутствии с патроном на неизвестном ему языке, он спросил:
— Откуда она взялась?
— Из концлагеря, — ответил Эрбер. — Она кандидат экономических наук, ее отец был послом… Очень полезно использовать труд политических беженцев. Обычно они обладают знаниями, которые позволили бы им занять должное место у себя на родине. Но здесь им можно платить ползарплаты, да к тому же они не члены профсоюза.
Пьер возмутился.
— Вы говорите ужасные вещи!
— Ужасные, — смеясь ответил Эрбер. — В какой-то степени я действительно ужасный человек, мой мальчик…
Они сидели в его кабинете, поглощая мороженые каштаны.
— А вы уверены, что полиция начнет поиски с распашонки? — спросил Пьер.
— Если они решат, что это просто уголовное дело, то постараются все разузнать на этот счет. Однако вряд ли… Никто не осудит человека, подарившего президенту детскую распашонку. К тому же он не очень-то доверяет своей полиции. Он станет искать другие пути.
В одной из газет, разбросанных по кабинету, была напечатана фотография президента, вручавшего награду во дворце Дома инвалидов.
— Когда я думаю, что он это делает, пряча в портфеле мою распашонку, я приходу в неистовство, — сказал Пьер.
— Я тоже, — поддержал его Эрбер. — Такая возможность подвертывается редко, и ею надо уметь воспользоваться. Кстати, вы придумали, что сделать в следующий раз?
— Придумаю, — заверил его Пьер. — Меня этот тип вдохновляет. Я его терпеть не могу.
— А мне он даже нравится, — возразил Эрбер. — Работает он вполне профессионально. Если бы вы больше интересовались иностранной политикой, вы бы согласились со мной. Я в восторге от самой игры. Когда так часто выступаешь в роли мыши, прелестно оказаться кошкой.
Ему нужно было закончить очередной «листок», и он попросил Пьера извинить его.
— Мы поужинаем завтра? — спросил он.
— Завтра не могу. Я занят.
— Встреча с издателем? Он предложил вам работу?
— Да. Перевод с немецкого толстой книги.
Пьер сделал пробный перевод три месяца назад, но издатель не спешил с ответом. И вот все начало улаживаться.
— Не дайте себя облапошить, — сказал Эрбер. — Я знаю его. Он плохо платит. Перед тем, как подписать договор, покажите его мне.
