— Вы принимали его тут?
— Нет. Никогда.
Заглянув в докладную, Поллукс громко прочел:
— «8 марта интересующее нас лицо направилось в интересующий нас дом, где оставалось с 18.00 до 18.35. Побывало там снова 11 и 15 марта в то же время».
— У «интересующего вас лица» болели зубы, — сказала Клер. — А в доме живет зубной врач. Ваши топтуны идиоты. Они знают все, но не точно.
К тому же, если, допустим, она и принимала его у себя с утра до вечера, какой это может представлять интерес?!..
Поллукс вернулся к картине. Разговор не доставлял ему никакой радости. Надо было быть Кастором, чтобы разработать такую тактику. Когда он возмутился, Кастор с презрением заметил: «Ты не знаешь женщин. Я же, представь себе, их знаю. Ты всегда недооценивал противника. Они на все способны».
Он снова уселся напротив Клер, сделал большой глоток виски и вернулся к делу.
Следующего человека Клер знала еще студентом. Не мешает при этом вспомнить, что его уличили в списывании при подготовке курсовой работы. И он предстал перед судом чести своих товарищей. Да, она слышала об этой истории, не имевшей, впрочем, последствий, раз он стоит теперь во главе предприятия.
Действительно, суд вынес оправдательный приговор, но лишь после того, как он по требованию одного из присяжных подписал признание. Тем самым стал человеком, обязанным им на всю жизнь.
— Хороши же ваши кадры, — сказала Клер. — И много еще таких дел в вашем архиве?
— Идеальных людей нет, — ответил Поллукс. — Знаете имя его товарища?
Нет. Она не знала. Поллукс назвал его.
Фотография этого человека украшала обложку журнала, в котором был снят и ее знакомый, под следующей надписью: «Новая стратегия».
Он был запечатлен в момент своего выступления перед целой гирляндой микрофонов. На внутренних страницах его можно было увидеть в окружении сторонников, в числе которых в профиль, улыбаясь, стоял человек с острыми ушами.
— Ну и что из того? — спросила Клер. — Выходит, он крадет сумочки, когда не ходит к зубному врачу?
— Он приказал украсть вашу сумочку, — ответил Поллукс. — И знаете для чего? Чтобы на вас не пало подозрение.
— Подозрение? В чем?
— В содеянном.
— Да что я такое сделала?
— Вы поведали бывшему любовнику, что располагаете компрометирующим президента документом, и когда он попросил его отдать, вы согласились. Вот что вы сделали!
Васильковые зрачки Клер потемнели от гнева. Они действительно свихнулись, особенно Кастор. Его одержимость мыслью о заговоре была для нее не новостью.
