– Андре, послушайте, постарайтесь вспомнить точно, что она сказала. Вспомните ее слова.
– Она взяла с меня обещание сообщить вам, если с ней что-нибудь случится. А потом это все произошло, меня арестовали. И я вам позвонил.
– Когда состоялся тот разговор? Незадолго до убийства?
– Я не помню.
– За несколько дней? Недель? Месяцев? Соберитесь, Андре. Это важно.
– Не знаю. За неделю, может, чуть побольше. Не могу вспомнить. Здесь очень сложно находиться. Постоянный шум, и включенный свет, и эти животные… все подавляет, начинаешь терять рассудок. Забываю самые простые вещи. Я теперь даже не помню, как выглядит моя мать.
– Ладно, успокойтесь. Подумайте, пока будете ехать в автобусе, и когда вернетесь в камеру, я хочу, чтобы вы точно вспомнили, когда состоялся разговор. Понятно?
– Я попробую…
– Обязательно попробуйте! Увидимся перед судом. Мне еще много что нужно успеть сделать.
– Хорошо. И… простите.
– За что?
– За то, что огорчил вас. Напомнил про Жизель. Я ведь вижу.
– Не беспокойтесь. И постарайтесь поесть сегодня вечером. В суде вы должны иметь здоровый вид. Обещаете?
– Обещаю, – неохотно кивнул головой Лакосс.
И я направился к стальной двери.
12
Через зал суда я прошел, понурив голову и не обращая внимания на слушание, которое после нас начала судья Лего. Я направился к заднему выходу, а в голове крутилась история, поведанная Лакоссом. Выходит, он обратился ко мне, потому что Глория Дейтон хотела, чтобы я узнал, если с ней что-то случится, а не потому, что она порекомендовала меня в качестве адвоката. Это заявление настолько отличалось от предыдущего, что облегчило то бремя, которое несколько месяцев висело у меня на душе. Хотела ли Глория, чтобы я получил послание и отомстил за нее? Или она предупреждала о какой-то незримой опасности?
Эти вопросы заставили меня по-новому взглянуть на то, как я воспринимал всю ситуацию. Теперь до меня дошло: Глория знала или, по крайней мере, думала, что находится в опасности.
Я выходил из зала суда в битком набитый людьми коридор, когда внезапно столкнулся с Фернандо Валенсуэлой – поручителем и действующим питчером. Знакомы мы были давно и раз даже сотрудничали, что принесло финансовую выгоду обеим сторонам. Но потом все как-то заглохло, и наши пути разошлись. В те дни, когда мне требовался поручитель, я обычно обращался к Биллу Дину или Бобу Эдмундсону. Вэл занимал в моем списке лишь третье место.
Валенсуэла протянул мне сложенный документ.
– Возьми, Мик.
