Веселые истории про Петрова и Васечкина | страница 9



Коридор стремительно пустел.


Васечкин попытался оторваться от пола, но у него ничего из этого не получилось.

– Сейчас из ушей полезет! – с мучительным выражением лица тоскливо думал Васечкин.

В руке он сжимал злополучный нож и громко и безудержно икал:

– Ик! Ик! Ик! Ик!

Нашли выходы


Петров и Васечкин делали уроки. Петров долго пыхтел над тетрадкой, а потом вдруг захлопнул её и стал слезать со стула.

Васечкин подозрительно следил за ним.

– Что, уже? – не без ехидства спросил он и, не дожидаясь ответа, протянул руку: – Дай-ка я посмотрю.

Петров, уныло отводя глаза, протянул тетрадку.

На странице, рядом с переписанным условием задачи, там, где должно следовать решение, большими корявыми буквами было написано «НЕМОГУ!».

– Во даёшь! – восхитился Васечкин. – Ещё и глагол с частицей «не» слитно пишешь! Вот это да, высокий класс!

– А сам-то, сам-то! – запыхтел униженный и оскорблённый Петров. – Ты ещё сам уроки не сделал!

– Да? – насмешливо вопросил Васечкин и, не дожидаясь ответной реакции Петрова, с пафосом произнёс: – Слушай!


Театральным жестом раскрыв тетрадку, он начал читать:

– «Мой летний отдых. Домашнее сочинение. Летом я отдыхал у бабушки. Она живёт на Днепре. Что можно сказать о Днепре? Чуден Днепр при тихой погоде, когда вольно и плавно мчит сквозь леса и горы полные воды свои. Редкая птица долетит до середины Днепра…» Ну, как? – гордо спросил он, прервав чтение.

– Ну, ты даёшь! – выдохнул неподдельно восхищённый другом Петров. – Неужели ты это всё сам?

– Кое-что ещё можем, – скромно вздохнул Васечкин. – Есть ещё порох в пороховницах.

Вильгельм Телль

Папа Петров, вдохновенно жестикулируя и упиваясь собственным голосом, читал сыну пьесу Шиллера «Вильгельм Телль».

– Слушай внимательно, Вася! – предупредил он. – Сейчас самый драматический момент.

– Я слушаю, слушаю! – отозвался Петров-младший.



«РЕССЕЛЬМАН. А мальчик жив!
ГОЛОСА. Телль в яблоко попал!
ВАЛЬТЕР ТЕЛЛЬ (подбегая с яблоком).
Вот яблоко, отец…
Ведь я сказал: ты сына
Своего не можешь ранить!
ШТАУФФАХЕР. Хвала тебе, Господь!
ЛЕЙТХОЛЬД. Вот это выстрел!
О нём вовек преданья не умолкнут.
РУДОЛЬФ ГАРРАС. Рассказывать про выстрел
Телля будут,
Пока стоят твердыни этих гор.
(Подаёт Ландхольду яблоко.)
ГЕСЛЕР. Он в сердцевину яблока попал!
Да, выстрел меткий, надобно признаться».


Петров-сын напряжённо слушал Петрова-папу. Каждый раз, когда упоминалось слово «яблоко», он просто впивался взглядом в чтеца, и тот, чувствуя вопросительный взгляд, вкладывал в чтение всю душу.