– Он сразу утонет, он сразу утонет, – твердила она, понуро бредя за подругой.
– Да не утонет, не переживай, а если и утонет, ты же не расстроишься? Вон, у Катьки в прошлом годе утонул и ничего, жива, живёхонька, только осенью свадьба расстроилась. Но тебе-то не страшно, ты-то точно замуж выходишь.
– Всё может измениться.
– За три дня не может!
– Ещё как может!
Прочитав молитву, которая неведомым образом всплыла в голове, попросив у реки благосклонности к судьбе, Полина осторожно опустила венок на воду. Течение сразу подхватило его и быстро понесло.
– А ты говорила, сразу утонет. Видишь, не тонет, – успокаивала Маша.
Полина, не отрывая глаз от цветов, освещённых трепетной свечой, быстро шла по берегу. Венок плыл уже довольно долго, но вот впереди водоворот. Полина остановилась и замерла, внимательно следя, что произойдёт с цветами, словно от этого действительно зависела её жизнь. Вот он доплыл до бурлящей воды, сделал несколько витков вокруг, повинуясь течению, вода всплеснула, и венок исчез. Полина опустила голову.
– Я так и знала. Шестнадцать лет отмерено и хватит, – произнесла она.
– Смотри! Смотри! – закричала вдруг Маша. Недалеко от водоворота, вниз по течению плыл венок Полины, свеча уже не горела, но он плыл, в таком же виде, спокойно и размеренно.
– Ура! – Полина тоже закричала и бросилась на шею Маше. – Я буду жить!
– Конечно, будешь, – неожиданно раздался мужской голос.
Девушки замерли, не размыкая объятий, обернулись. Близился рассвет, долина возле реки была покрыта густым туманом, поэтому они не смогли рассмотреть ничего, кроме нечёткого силуэта всадника, хотя он стоял недалеко. Лишь только когда он медленно приблизился, Полина узнала Николая, их дневного гостя. Он был верхом на своём сером жеребце.
– И что делает невеста моего друга в таком месте, в таком виде и в таком обществе?
Он направлял коня между Полиной и Машей, заставляя их разойтись и отступить к обрыву. Маша, тихо ойкнув, сразу отошла в сторону. Николай медленно двигался вокруг Полины, свысока, прищурив глаза, посматривал на неё, и улыбался какой-то гаденькой, как показалось Юле, улыбкой.
– Тебе нет никакого дела до того, где и с кем я нахожусь! – сказала она.
– Ошибаешься. Если Дмитрий не думает о своей чести и о чести сестры, может, ему следует помочь, открыть глаза на ту, которую он так опрометчиво хочет сделать своей женой. Он очень выгодный жених и мог бы составить лучшую партию, чем брак с какой-то девкой.
