Николай смутился:
– Ну… я люблю, её, конечно, но она же твоя сестра.
– Значит, если бы она не была моей сестрой, а точнее, невестой с хорошим приданым, а была, к примеру, дочерью купца или просто крестьянкой, ты не женился бы на ней, даже если бы и любил?
– Что я, дурак! Как можно любить крепостную? Да ладно, любить можно, но жениться!
– Прекратите разговаривать так, будто меня нет, – заявила о себе Юлия.
Николай поперхнулся, услышав эти слова.
– Прости, Полина, – извинился Дмитрий. – Николай, мне уже давно никто не даёт советы, и ты со своими замечаниями опоздал. Если тебя коробит моя женитьба, можешь объезжать имение стороной, мне всё равно. Если же не желаешь терять друга и соседа, прошу через несколько дней присутствовать на венчании.
– Конечно, Дмитрий, твоё право жениться на ком хочешь, почту за честь быть свидетелем на твоей свадьбе, тем более надеюсь увидеть на ней Анастасию. Хочу ещё раз попробовать поговорить с ней.
– А ухаживать за ней вы не пробовали? – снова вставила Полина, и по изумлению, вновь вспыхнувшему на лице Николая, догадалась, что совершила неслыханную дерзость – решилась поучать мужчину. Но сейчас за столом сидела Юлия, а Полина стояла где-то в уголочке сознания, крепко зажмурив глаза и закрыв рот. – Девушке нужны не только разговоры о том, какую выгоду сулит ей брак с вами. Попробуйте признаться в своих чувствах, если они у вас есть, конечно.
– Я обязательно воспользуюсь твоим советом, – Николай с нескрываемым интересом рассматривал Полину, так что Юля почувствовала себя какой-то неведомой зверушкой. Но, тем не менее, взгляда не отвела, как её Полина ни умоляла.
– Пожалуй, я оставлю вас, – Николай поднялся из-за стола. – Спасибо за ужин и за приятную беседу. Ты будешь сегодня присутствовать на гуляниях? – спросил он Дмитрия.
– Не знаю, скорее всего, нет.
– Что же, увидимся. Да, я скажу отцу, что вы можете предоставить нам в обмен пять пудов ячменя и девять гречихи.
– Ты всё правильно понял, – сказал Дмитрий, провожая его из столовой.
Когда он вернулся, Полина сидела за столом, низко опустив голову.
– Ты печальна. Что расстроило тебя?
– Я, наверное, вела себя непозволительно для женщины твоего времени, в обращении с посторонним мужчиной.
– А в твоём времени такое обращение позволяется?
– Да. Но то совсем другое.
– Будь собой. Ты мне нравишься такой, какая есть. А этого мальчишку давно следовало поставить на место.
– Я предчувствовала подобную реакцию на твою женитьбу, но, убедившись воочию, поняла, как трудно нам, особенно тебе, придётся. Может, ты передумаешь, пока не поздно?
