– И как тебе здесь нравится? – раздался сзади знакомый до боли голос. Обернувшись, Юля увидела Дмитрия.
Он стоял у неприметной двери, ведущей в смежную с этой комнату.
– Как ты меня напугал!
– Пугаться должен я, – он подошёл к ней вплотную. По всей видимости, он принимал душ или ванну, так как волосы были влажными, а расстёгнутая рубашка, небрежно накинутая на тело, мокрой в некоторых местах.
– Ты без приглашения, без разрешения, и даже без стука врываешься в мою комнату. Это первый случай на моей памяти такой неслыханной дерзости, – старался говорить строго, но Юля заметила: он едва сдерживает улыбку.
– Я воспитана в других правилах, и вообще очень дерзкая. Считаю, что жена может прийти к мужу тогда, когда пожелает, – она шагнула к нему и положила руки на его обнажённую грудь, провела ладони выше, коснулась под рубашкой его упругих плеч.
– Ох, что же ты со мной делаешь! – выдохнул он и припал к её губам с неутолимой жаждой.
У Полины подкашивались колени, она, повиснув на шее, тянула его вниз, но он, через какое-то время расцепил её руки и, тяжело дыша, отступил на шаг.
– Нет, подожди, я же не святой, ещё миг и не смогу остановиться. Я не хочу так. Первый раз должен быть не сейчас.
– Дима, для меня это не первый раз, но, впрочем, я с тобой согласна, не сейчас. Я пришла по делу.
– И какое же дело у тебя? – он отошёл ещё дальше, застёгивая рубашку.
– Мне нужно пойти в деревню. Ты отпустишь меня? Я должна увидеть маму. Я понимаю, она простая женщина, но она-то должна хотя бы знать о свадьбе дочери.
– Я как-то не подумал об этом. Хорошо, – он дёрнул за шнурок, висевший возле кровати. Где-то раздался звон. Через некоторое время в дверь постучали.
– Входи, – сказал Дмитрий. В комнату вошёл дворецкий. – Прикажи тотчас заложить коляску. И ещё, в котором часу ужинают слуги?
– Как у кого получается, но в основном часов в шесть.
– Пусть соберутся все, кто сможет, в семь вечера в людской.
– Слушаюсь.
Дворецкий вышел.
– Я могу идти? – Полина направилась к дверям.
– Куда идти?
– В деревню, я же сказала.
– Я приказал заложить коляску, ты слышала.
– Ну и что?
– Мы поедем вместе к твоей матери. Кажется, я должен просить её благословения.
– Спасибо, Димочка. Я думала, ты не захочешь разговаривать с ней.
– Я уважаю Анну. Она была горничной моей матери, та её очень ценила. К тому же она твоя мать.
– Тогда пошли! – она тянула его к выходу.
– Юля, на каком транспорте передвигаются в твоём веке? Чтобы запрячь лошадь в коляску, требуется время. Ты собираешься ждать на крыльце? Мы услышим, когда подадут.
