– А я вот не согласен подвергать Грома опасности сломать о тебя ногу, – возразил барин. – А что ты здесь делаешь в такую рань?
– Мы собирали росу.
– Кто это мы?
– Я и… ой, а где же Маша?
– Я мог бы решить, что ты снова фантазируешь, но, кажется, вижу голые пятки твоей подруги, бегущей к имению.
– Ты же не будешь её наказывать? Мы чуть-чуть задержались. На лугу так красиво. К тому же кувшины всё не наполнялись.
– Ты мокрая с ног до головы, зачем тебе ещё кувшин с росой?
– Я должна побрызгать комнату, и умываться ещё неделю, чтобы быть красивой. Так сказала Маша.
– Ты и так красивая. Иди сюда, я подвезу тебя, – он протянул ей руки.
Юля робко подошла к жеребцу.
– Кажется, у меня не получится забраться к тебе.
– Ставишь ногу прямо на мою, отталкиваешься, а дальше я тебя подхвачу.
Юля, ничуть не смущаясь, подтянула мокрый подол выше колена, поставила свою босую ножку на его сапог и почувствовала, как взлетает. Кувшин, который она пыталась удерживать одной рукой, выскользнул и разбился. Но сама она благополучно оказалась впереди него в седле, сидящей боком.
– Мой кувшин! Роса! – закричала Юля.
– Да Бог с ним, мы сейчас ещё насобираем, – успокоил Дмитрий, развернул Грома, и они лёгким шагом двинулись в обратную от имения сторону.
Юле сначала было страшно и неудобно, она вцепилась в гриву, боясь упасть. А потом расслабилась, заметив, как крепко удерживает её одной рукой Дмитрий. А потом почувствовала сквозь мокрую ткань тепло его ладони, ощутила его дыхание, стук его сердца, поняла, что спиной можно прижаться к его груди. Показалось, её пронзил электрический разряд от этого понимания и ощущений, последовавшим за ним. От её мокрой рубашки должен был пойти пар, так как тело горело огнём. Очень хорошо, что он не видит сейчас её покрасневшего лица.
Они миновали луг, на котором девушки собирали росу, въехали в берёзовую рощицу.
– Как тебе прогулка на моём жеребце?
– Впечатляет. Я никогда не каталась на лошади, хоть всю жизнь мечтала. Я даже не видела их вблизи.
– Странно, – сказал Дмитрий, но не переспросил, как девушка, выросшая в деревне, не могла вблизи видеть лошадь.
Он остановил жеребца, спрыгнул на землю, снял Юлию.
– Этой росы тебе будет достаточно? – он махнул рукой на поляну между деревьями, блестевшую на солнце, будто усыпана драгоценными камнями.
– Да… – проговорила Юля, не убирая рук с его плеч, в которые вцепилась, когда он снимал её.
– Ты замёрзла? Платье мокрое? Ты дрожишь? – заботливо спросил он и провёл по спине, проверяя, мокрое ли платье.
