Юля посмотрела на свои руки, очень на её похожие, провела ладонями по ногам, бёдрам, коснулась талии. Всё на месте в том же виде: широкие бёдра, узкая талия. Опустила глаза на грудь. А здесь тело по крайне мере на размер больше её прежнего второго номера.
Она подняла руки, коснулась волос. На ощупь они тоже отличались от её гладких прямых тёмно-русых волос. Несмотря на то, что волосы после болезни не в лучшем виде, она поняла, что они пышные, волнистые и… намного длиннее. Она перебросила через плечо светло-русую с золотистым отливом косу. Она доставала ей до пояса. Так, с телом, грудью, волосами всё в порядке. А лицо? Как я выгляжу? «Ты выглядишь нормально», – пронеслось в голове.
«Хотелось бы убедиться», – сама себе сказала Юля.
«Река!» – снова пронеслось в мыслях.
– Да что же это такое! – в сердцах воскликнула Юля, поражаясь умению разговаривать сама с собой.
– Что ты сказала, Полюшка? – спросила женщина, которая была ей матерью, входя за занавеску с дымящейся тарелкой супа.
– Какой сегодня день? – спросила Юлия.
– Ох, доченька! Десятый день как без памяти пролежала. Двадцатое июня. (Все даты по старому стилю).
Юля хотела открыть рот, чтобы спросить, какой год, но тут в голове пронеслось: «1834»
Она вздрогнула, горячая тарелка супа едва не пролилась на постель.
Как она оказалась в позапрошлом столетии? Каким неведомым образом очутилась в теле молодой девушки, заболевшей ровно в тот день, только 19 века, когда погиб Дмитрий? Куда отправила её экстрасенс? Юле вспомнились слова Розы: «Мы не всегда знаем то, что знает наша душа, и не всегда понимаем, чего она хочет. Результат может быть неожиданным».
Да уж, неожиданней не придумаешь. Но это неважно. Главное, увидеть Дмитрия. И если для этого нужно забраться в 19 век, она согласна.
Юля вышла из-за занавески. Очутилась в деревенской избе в одну комнату с огромной печью, широким деревянным столом посредине. У стен стоят лавки, сундук, накрытый пёстрой циновкой, ещё одна кровать под вышитым покрывалом. Юля отчётливо поняла, что и в этой жизни отца у неё нет.
– Полюшка, слаба ещё, куда же ты встала! – Анна возилась у печки, увидев дочь, всплеснула руками.
– Не волнуйся, мама, – Юле было так необычно называть эту полную женщину, совсем не похожую на худенькую и стройную её мать. Необычно, и в то же время, привычно. – Я хорошо себя чувствую. Сколько же можно лежать? Я на реку. Смыть хочу с себя остатки болезни.
«И взглянуть, наконец-то, на своё лицо», – про себя добавила Юлия.
