Михаил Науменко: «Цой и Рыбин заходили к нам с женой чуть ли не каждый второй день, приносили кучу сухого вина (в основном “Ркацители” дагестанского разлива по 1 руб. 70 коп.), пели новые песни, болтали, иногда оставались ночевать…»[59]
Общение же Цоя с Пановым свелось к случайным встречам на тусовках, поскольку компания Гребенщикова откровенно претила Свинье и его окружению.
Здесь уместно упомянуть об одной истории. Как-то в Москве на «квартирнике» у Владимира Левитина Цой, игравший с Рыбой, случайно столкнулся со Свином. Крепко выпивший Панов начал обвинять Цоя в «мажорстве» и даже назвал его «сопливой эстрадой». Цой же парировал словами: «А ты всё дерзаешь? Ну-ну, дерзай» — и похлопал того по щеке. И едва не попал под удар Лелика (здоровенного детины, негласного телохранителя Свиньи), который расценил движение Цоя как нападение на Свинью… Конфликт, конечно же, был улажен, но Свин неоднократно потом упрекал Цоя и Рыбу в «мажорстве», что вызывало у них раздражение не меньшее, чем когда их называли панками, которыми ни Цой, ни Рыба себя не считали.
Евгений Титов: «Свинья над ними потом стебался (случай в Москве, когда Свинья прикололся к наряду Цоя, а тот разозлился и чуть от Лелика не получил — это, по-моему, правда). Но Свин и над Гребенщиковым тоже стебался. Фамилия Гробо-щенков звучит лучше и хорошо рифмуется: — Гро-бощенков, почем гробы для щенков? — например, и тому подобное. Солиднее звучит… Назвался щенком — полезай в гроб, как говорится. Это я сейчас придумал — смешно же? И сразу понятно, о ком речь. Это же круто, дань уважения даже, можно сказать…»[60]
Алексей Рыбин: «Кстати, творчество Гребенщикова Панов действительно не любил. Он называл Бориса Борисыча Гробощенковым и морщился, когда мы с Цоем подбирали на гитаре песни с только что вышедшего “Синего альбома”. Но он никогда никому и ничего не запрещал. Если уж ты попадал внутрь его квартиры, то дальше мог любить любую музыку и любых исполнителей»[61].
Евгений Титов: «Есть же большое интервью со Свиньей о Цое, там он сам подробно про всё говорит. И даже не пьяный (вроде), так что, скорее всего, как он там говорит, так всё и было. И даже то, что Цой перекинулся в компанию Гребенщикова, — так Свинья сам говорит, что это было правильно, так как с ними Цой больше смог сделать, вышел на другой уровень»[62].
Андрей Панов: «А дальше он начал круто подниматься, я уже не нужен был. Но всё равно из всего советского рока он — мой самый любимый музыкант…»
