— Что это вы задумали, сержант? — поинтересовался Шеванне.
— Мы уходим, — коротко ответил Таннер. — Нам пора.
— Вы этого не сделаете, сержант. — В полумраке хижины Шеванне злобно уставился на Таннера, почти подстрекая его к тому, чтобы он затеял спор со старшим по званию.
— Моими солдатами командуете не вы, сэр. Ими командую я. И более того, полковник Гулбранд приказал мне доставить мистера Сандвольда — вон он — в расположение союзников — живым и невредимым. Поэтому мы должны выступить в путь немедленно.
Шеванне рассмеялся:
— А, так вам, значит, полковник приказал? А не объясните ли вы мне, сержант, почему полковник норвежской армии отдает такие приказы простому сержанту, когда рядом с ним находятся двое его соотечественников, которые старше вас по званию и в большей мере пригодны для выполнения его приказа?
— Он отдал мне этот приказ пятнадцать минут назад. Задайте ваш вопрос ему.
Губы Шеванне искривились в улыбке, скрыть которую он почти не попытался.
— Да, действительно, почему бы нам не задать ему этот вопрос? — Он присел рядом с полковником на корточки. — Полковник Гулбранд? Вы меня слышите?
Гулбранд пробормотал что-то невнятное.
— Полковник! — повторил Шеванне, а затем встал: — У него жар, он бредит.
Таннер подступил к полковнику, опустился на колени:
— Полковник!
Глаза Гулбранда открылись. Он схватил Таннера за плечо и быстро-быстро залопотал по-норвежски.
— Ему кажется, что он говорит с королем, — негромко пояснил Ларсен.
Таннер почувствовал, что сжимавшие его плечо пальцы полковника слабеют.
— Полковник! — снова произнес он, с отчаянием вглядываясь в лицо Гулбранда и пытаясь отыскать в нем признаки жизни.
— Сержант! — сказал подошедший к Таннеру Сайкс. — Он умер, сержант.
— И следовательно, — прибавил Шеванне, — теперь здесь командую я.
— Тем не менее нам нужно уходить, и прямо сейчас, — сказал, поднимаясь на ноги, Таннер.
— А нам нужно отдохнуть.
— Сэр, за полчаса до наступления темноты немцы атаковали наши позиции в четырех-пяти милях к западу отсюда. Думаю, они и сейчас там, и готов поспорить на что угодно: остальные наши силы находятся в деревне Треттен. До нее не больше шести-семи миль, мы пройдем их за три часа. Вот тогда и отдохнем.
— На улице темно, сержант, там лежит глубокий снег, а горных ботинок, в которые обуты мои люди, у ваших солдат нет. Там очень холодно, между тем мои люди — и ваши тоже — изнурены. Если мы сейчас выступим в путь, нас будут ждать серьезные неприятности.
