Но он по-своему, гораздо проще расценивал причину ее слез, считая, что обиделась она на недоверие к своему портняжному мастерству. Он подходил, обнимал ее, прижимал к себе, и в кольце его сильных больших рук все платья и все портные на свете переставали существовать для нее, и все проблемы, связанные с этим, начинали казаться мелкими и смешными.
В метро Никита случайно столкнулся как-то с Наташей, подругой Аллы по конкурсам красоты. И поскольку столкнулись они практически нос к носу, Никита не мог сделать вид, будто не узнал ее. Наташа отметила цветущий вид Никиты и сразу предположила, что он влюблен. Никита этого факта не отрицал и, так как Наташа сказала, что с Аллой давно не общается, даже сообщил, что женится прямо в канун Нового года. Оказалось, что Наташа живет рядом с метро «Рижская» и им почти по пути. Когда они вышли из метро, распрощались и Никита направился к троллейбусной остановке, какое-то непонятное ему самому нездоровое любопытство проснулось в нем, он догнал Наташу и торопливо спросил:
— Послушай, а ты не знаешь, что сейчас с Аллой? Чем она занимается, ну и... вообще?
Наташа ответила, что, по слухам, она весной провела три месяца в больнице Кащенко, а затем сдала квартиру и уехала в Новосибирск. У Никиты словно гора свалилась с плеч от такой новости, потому что хотя он старался забыть ее козни, но время от времени образ сумасшедшей предшественницы Ирины неумолимо вставал перед ним и тревожно маячил впереди, предвещая будущие беды, напасти и удары из-за угла. Порой ему казалось, что он полностью сможет расслабиться и успокоиться лишь тогда, когда будет знать, что его бывшей жены нет на свете. Но сообщение о том, что ее просто нет в Москве, тоже утешало.
Наконец за месяц до свадьбы все основные приготовления были закончены, была найдена, правда с солидной доплатой, прекрасная квартира на Преображенке, хозяева которой согласились подождать до Нового года, когда новые владельцы узаконят свои отношения и смогут начать оформление документов. Платье Ирина действительно сшила себе сама, и Никита только лишний раз подивился ее золотым рукам и фантазии. Голубовато-пепельный цвет шифона подчеркивал молочную матовость кожи, удивительно шел к ее темным глазам и волосам. Длинное до полу платье мягко облегало бедра и загадочными складками струилось по ногам. Оно было без кринолина и без стоячего воротника, но Никита считал, что в этом платье его Золушка будет самой красивой невестой в мире. Вопрос о туфлях даже не возникал: само собой разумелось, что Ирина будет в синих замшевых туфельках — тех самых.
