Разведрота Иванова, вся епталогия в одном томе | страница 21
— Трусы — вон там — показал Петров, уже приступивший к опросу смотрителя этой скромной сокровищницы. — Снаряды к твоей пушке — в этих ящиках.
— Снаряды — это шесть дюймов, или, скажем, главный калибр — ответил боцман, а эти фитюльки — как есть патроны. Выбрав связку офицерских ремней, он принялся увязывать для переноски сразу шесть снарядных ящиков.
Вяземский, постоянно сверяясь со списком, ловко упаковывал в вещмешок шелковые шарфы, футболки и «мыльно-рыльные» принадлежности. И вдруг, заметив в углу какой-то странный металлический, запертый на большой висячий замок, ящик, с трудом выдернул его на свет божий и водрузил на стол:
— Так, а это что тут такое так тщательно от нас скрывается?
— Найн! — неожиданно для всех фашист проявил недюжинную ловкость и, с быстротой кошки выскользнув из своего угла, бросился на графа с непонятно откуда выхваченным кинжалом. Петров попытался его поймать, но опоздал.
— Идиот — прокомментировал Вяземский выходку фашиста, вытирая о его мундир отвертку, которой он собирался вскрыть замок. — Но все же тем более интересно, что немецко-фашистские гады так тщательно пакуют…
Замок, хоть и с некоторым скрипом, но поддался графским усилиям.
— Черт, не мог словами сказать… — Вяземский аж сплюнул от отвращения. В ящике лежало пуда два немецких Железных крестов — ведь пожилой человек, доживал бы себе спокойно, так нет, погиб во цвете лет из-за никому не нужного мусора.
— А мне этот мусор пожалуй пригодится — соппонировал ему Петров. Ведь эти кресты — Железные?
— Ну да, железные — подтвердил его догадку Иванов. — Ты что, в металлолом их сдать хочешь?
— А хоть бы и в металлолом. Но для начала я их использую в иных целях — и он стал увешивать вражескими наградами вражеский же свой мундир — пусть девки думают, что я их с лично убитых фрицев снял.
— Зачем тебе эта гадость? — поинтересовался Сидоров, взваливая на плечи вьюк с патронами. — Некрасивые и тяжелые, ты бы лучше чего полезного вместо них взял.
— Знаешь, боцман, что-то мне подсказывает, что ты мне заранее завидуешь, по части женского внимания… — договорить Петров не успел. В дверь просунулась голова очередного немецкого фашиста — и тут же скрылась обратно, издавая вой не хуже той самой самолетной сирены.
— Пора линять — подвел итог дискуссии Вяземский. — Сейчас по нам начнут стрелять.
— Надо бы — печально глядя на два оставшихся ящиками с патронами ответил Сидоров. — Но эти два ящика мне не поднять, а фашистам оставить — жалко.