Ь ь Ы ы Ъ ъ Э э Ю ю Я я!!!
Никаким волшебством тут и не пахло: вырванный из тетрадки листок в косую линейку был всего лишь изображением на мониторе.
— Это что? Сокровенное желание дошкольника? — с каким-то испугом спросила девушка.
— Секундочку, уточню: детей вроде тут не было — и молодой человек, увеличив на своем экране клетку большой таблицы, прочитал:
— Хиденори Тойода, Ниигата, восемьдесят шесть лет. Японец, наверное всю жизнь мечтал выучить русский язык. А пишет-то кисточкой!
— Жалко старичка… — но договорить девушка не успела. Листок в косую линейку исчез с ее монитора, и на экране появилось изображение белого транспаранта с ярко-красными буквами. Надпись на транспаранте гласила:
— Русские варвары! Убирайтесь с оккупированных Северных Территорий!
— Хотя, наверное, не очень жалко…
— Но результат-то…
На огромной, буквально во всю стену, панели вспыхнувший было солнечно-желтый квадратик вдруг сменил цвет на алый, замигал и погас — оставив черное пятно в занимавшей всю панель матрице оранжевых огоньков.
— Да, результат отрицательный.
Оба человека глубоко вздохнули и опустили глаза. А когда через несколько секунд снова обратили взор на панель, там уже мигало сразу три голубых квадратика…
Шел мелкий противный нудный холодный моросящий дождь. В дымке дождя все вокруг казалось каким-то нереальным — и деревья, и кусты, и просвет лесной поляны впереди, в наполненные грязной водой колеи избитой многочисленными колесами грунтовой дороги позади, и полуразрушенная избушка лесника слева, и полусгоревшая полуторка впереди справа, и полуутонувший в болотце танк БТ-7 справа и позади, с сорванной наполовину гусеницей и полуоторванной башней, из которой нелепо торчала дулом к серому небу сорокапятимилиметровая пушка. Пелена падающей с неба воды не только приглушала краски приближающейся осени, но и прятала за шорохом падающих на опавшие листья дождевых капель обычные звуки, выдающие присутствие человека, и казалось, что все вокруг просто дышит спокойствием и умиротворенностью. И лишь ярко-оранжевый гриб-подосиновик, вызывающе торчащий прямо перед носом младшего лейтенанта Иванова, напоминал, что лес вокруг далеко не сказочный, а наоборот вполне реальный и полный различных сюрпризов. Приятных, как сам подосиновик, или не очень, как подпираемая шляпкой подосиновика проволочина, зацепленная одним концом на чеку мины-лягушки.
Иванов, третий день не евший, порадовался, что голод заставил его поближе наклониться к лесному красавцу, осторожно перешагнул проволочину, сглотнул слюну и, внимательно вслушиваясь в шепот окружающего леса, пошел по проселку в сторону востока. Горько шагалось ему. Молодой лейтенант, с гордостью носящий зеленые петлицы, привык думать, что там где находится он, там и пролегает граница. И теперь, шагая на восток, оставив за спиной западную границу своей самой советской страны, он с горечью думал, что и сама граница шагает вместе с ним всё ближе и ближе к столице.
