— А может у фашиста в документах адрес указан? — вдруг вспомнил про трофейные бумаги Иванов. — Петров, посмотри — и он протянул рядовому планшет.
— Вы не поверите! — радостно объявил Петров, тыкая пальцем в трофейную карту. — Аэродром находится как раз на территории того самого пионерлагеря, где мы вчера были! То-то я смотрю там одни военные летчики в избушке сидели. Вот только где у них там каптерка?
— Ну, если у моего охотничьего домика, то каптерка наверняка в пристройке, где мы добычу свежевали. Там и стол большой, для выдачи удобный, и полки устроены. Так что, получается, час туда, час — обратно, ну и там с полчаса, если в сумерках выйдем, то до шести точно вернуться успеем и даже переодеться.
— А что если нам не ждать сумерек? — с просветлевшим лицом спросил товарищей Иванов, — Ведь после вчерашнего немцы ночью нас бояться будут и охрану усилят. А вот днем нас точно там никто не ждет.
— Пахан дело бакланит — одобрил Вяземский, — только когти рвать нам придется шустро. Так что надо заранее обдумать что брать будем.
— Трусы и патроны, что тут думать — ответил боцман.
— «Трусы и патроны» — передразнил его Петров, — а вернемся — сам плакать станешь, что то забыли, сё не взяли. Вот тут — он потряс тоненькой книжечкой, изъятой из фашистского планшета — сказано, что каждому офицеру, кроме трусов, положена еще шелковая нательная футболка, две шоколадки, две баночки порошка от блох и бритва «Золлинген». С мыльницей и помазком. И не запасти мыльно-рыльные принадлежности будет в корне неверно. Ты посмотри на себя, Сидоров: рожа не бритая, вид совершенно неуставной. Подворотничок грязный… кстати, там еще шелковые шарфы дают, надо тоже брать — подворотничков нарежем…
— Ты запиши, чего зря воздух трясти — прервал его командир роты, протягивая блокнот. А то забудем чего в горячке боя — а так по писанному проверишь. Причем каждому и запиши — пусть каждый по списку и берет. В меру сил, конечно — Иванов покосился на огромного Сидорова.
Петров роздал каждому по листку из блокнота и вдруг ему в голову пришла при взгляде на забор интересная мысль:
— А не переодеться ли мне в фашистского летчика — вот тот мундир, на заборе сохнущий, очень мне мой размерчик напоминает.
Вяземский сморщился:
— Я его уже сговорился на второй окорок сменять, только в говне его брать не захотели, отстирывать пришлось. Второй раз стирать что-то никакого желания нет…
— Так я же его сразу и верну! Сбегаем — и верну.
