Медведю я тоже не очень верила. Было ощущение, что верить нельзя никому.
— Раз вы рассказали мне так много, стоит ли скрывать остальное? — я не отступала. — Что было в том договоре? Зачем отец уничтожил его? И почему вы — хранители — не только извратили правду, но и способствовали заблуждениям глав волчьих кланов?
— Лена, — губ Макса коснулась снисходительная улыбка, — не стоит думать, что все так просто. Считай, что своими недомолвками я пытаюсь подтолкнуть тебя к действиям в нужном направлении. Договор касался своеобразной территориальной компенсации. Ничего глобального, ерунда. Но главам упомянутых там волчьих родов мы заявили другое.
— И никто не потребовал предъявить договор?
— Дамир Добровольский пытался, нам пришлось надавить на него, поручившись авторитетом, — Макс хохотнул.
— Солгать? Вы отвратительны! — как же я была разочарована в медведях!
— Будем судить по результатам, — мой собеседник продолжал улыбаться. — На самом деле задумка как раз в нашем духе. Она на благо.
— Кому? — вновь зашипела я.
— Порядку.
Как же достали загадки!
— А мне что делать?! — крик души.
— Точно не кидаться вниз со скалы, — Макс мотнул головой в направлении обрыва. — Кстати, чтобы ты не дулась — я бы успел тебя схватить, если бы понял, что ты совсем утратила шансы удержаться.
Не сдержавшись, я иронично хмыкнула. Ирония была с привкусом горечи: сейчас можно что угодно сказать…
— Не веришь? Зря! Твой белый волк загрыз бы меня на месте, он и так нарушил запрет и пришел за нами на эту закрытую территорию, — медведь перевел взгляд на лес, словно мог видеть укрывшегося в зарослях Андрея.
Ну-ну!
— Так вот, что тебе делать. На самом деле мне сложно судить, ситуация до сих пор во многом непредсказуема. Хотя хорошо, что вы пришли на наши земли.
«Хорошо кому?» — знать бы.
— Что бы на моем месте сделали вы? — рассердилась я. Сколько можно юлить?!
— Слушал бы разум, а не сердце! Ты же живешь эмоциями. А он — нет. Вот когда вы поменяетесь местами, и ты начнешь думать и рассуждать, исходя из своей выгоды, тогда и одолеешь его.
«Почему я должна хотеть его одолеть?» — стало страшно.
— Вы уверены, что мы — по разные стороны баррикады?
— Пока все говорит об этом, — Макс красноречиво пожал плечами. — Но есть и приметы перемен.
— Знайте, — я решительно поднялась на ноги, намереваясь уйти, — я никогда, ни при каких обстоятельствах не стану соперником Андрея! Не буду претендовать на власть (это вообще смехотворная мысль!). И… не предам его.
