До ужина успела искупаться и позагорать. А ужин готовил белый! И это оказалось огромным плюсом — я отдыхала. День «дежурства» по кухне получился очень даже незагруженным, позволив мне поваляться на полянке под жарким солнышком. Женька составил мне компанию.
— Знаешь, этот спасатель… — рассеянно вглядываясь в небо, поделился мыслями друг. — У меня ощущение, что он меня испытывает. Словно полосу препятствий устроил. А я ее не осилил.
И он рассмеялся — искренне и легко.
— Не бери в голову, — лениво махнула я рукой. — Ничего он не понимает в «колбасных обрезках».
— Да, вот я тоже так решил, — серьезно кивнул друг, в очередной раз удивив прозорливостью, — что не в ту сторону он смотрит. Вернее, в ту, но как-то не с того угла!
— Не бери в голову, — вновь повторила я, — сегодня отмучились и все. До следующего раза живем!
В том, что Андрей справится с приготовлением пищи, я не сомневалась. Чуяла! На ужин готовился великолепный шашлык. И я совершенно не против — пусть Андрей получит заслуженные лавры «кулинара дня». И Женька точно не против. Мы с ним оба не стремимся всегда и во всем быть первыми и лучшими. В отличие от белого альфы.
Я в очередной раз убедилась, что в обществе друга мне легче. Он как-то проще смотрит на вещи, вычленяя суть, не растрачивая себя на незначительные мелочи. Так что намеренно или нет, но вмешательство Андрея лишь укрепило мое убеждение: Женька — лучший друг на свете.
А Андрей… он просто лучший. Во всем. И любимый. И невыносимый. И недосягаемый для меня.
Елена
Тенями в сумраке наступившей ночи мы скользнули к лесу. Конечно, медведи слышали, но люди… они не подозревали, что мы покинули свою палатку. И Добровольский был прав: отдельное от людей проживание облегчало существование звериной половины. Волчица внутри меня уже нетерпеливо скреблась и поскуливала, предвкушая встречу со своим волком.
Эта нахалка относилась к белому самцу с возмутительной доверчивостью! Если не сказать больше — с непринужденностью. Она считала его своим и только своим, а потому доверяла ему абсолютно. Мне отчаянно хотелось верить, что Андрей не подозревает о «простодушии» моего зверя. Иначе… Не представляю, что он обо мне думает. Тем более что моя волчица была в разы слабее его волка, но порой вела себя так, словно справится с ним одним грозным рыком!
И это при том, что я — человеческим сознанием — понимала, насколько опасен зверь белого. Для любого!
— Перекидывайся, — стоило нам отойти и раздеться, озвучил приказ альфа. Усилия его воли я не ощутила. И растерянно оглянулась на него. — Сама.
