«Не стремятся заглянуть в душу к тем, кто безразличен…» — кажется, в сердце вновь замерцала надежда. И любовь к этому мужчине, что переполняла мое сердце, с радостью ринулась подпитывать ее. Вдруг у меня еще получится? И я справлюсь с этими его категоричными замашками и тиранскими планами? Найду выход из тупика?..
— Лена, Андрей? — очнувшись, поняла, что нас окликнул Макс. Более того, он стоял совсем рядом. — Вниз собираетесь?
— Мы задержимся, — с толикой ленцы в тоне, проигнорировав мою попытку вскочить с его колен, откликнулся Добровольский. — Как все уйдут, спустимся.
— Понял, — медведь довольно хохотнул и ушел к зиявшему чернотой провалу у основания скальника, что вел в подземное нутро пещеры.
Первые две пары — студент и спасатель — уже спустились, остальные столпились у входа, перекрикиваясь с невидимыми нашему взгляду собеседниками. Среди ребят царило небывалое оживление, о нас никто не вспоминал.
Я с облегчением вновь расслабилась, поудобнее устроившись на мужских коленях и лениво наблюдая то за происходящим на горизонте, то за друзьями. На душе было легко и комфортно. Грустные мысли исчезли, ничто не тяготило. Здесь и сейчас было хорошо. Так по-звериному беззаботно…
— Кажется, я поняла, почему многие так любят уходить на время в лес и жить в звериной ипостаси, — тихо поделиться с Андреем своими мыслями казалось таким естественным и правильным… Была уверена, что он поймет, мы сейчас были «на одной волне».
— Угу, — тихо целуя меня в макушку, оправдал мои ожидания белый.
Он все так же обнимал меня, слегка покачивая на коленях, и изредка касался губами плеч. Кажется, настолько благостного и умиротворенного момента в наших взаимоотношениях еще не было.
— У тебя в Сибири тоже так?
— Ага, — опять его тихий шепот. — И тоже очень красиво.
Поверила Андрею мгновенно. А еще — отчаянно захотела увидеть любимое им место своими глазами!
— Я думала, ты больше тяготеешь к городу, — поделилась я впечатлениями, помня об его увлеченности костюмами.
— Это вынужденная необходимость, — кажется, вздох? — Но я люблю находиться в одиночестве. В лесу или в тундре.
Мне был созвучен настрой белого. А еще подумалось: не приоткрылась ли сейчас завеса над настоящим Андреем? Сердце подсказывало: искренен!
— Ты такими темпами меня опять очаруешь, — беззаботно зажмурившись, потерлась лбом о мужской подбородок. И усмехнулась.
— Обычно я другой. Не обольщайся, — рука Андрея скользнула под мой топ и, обхватив одну грудь, погладила ее вершинку большим пальцем. — Но давай не будем говорить обо мне.
