Неужели? Неужели он все же сдержал свое обещание? Неужели они… он… отпустил меня, подарил эту свободу, возможность отдохнуть и окрепнуть вдали от безумия чужих тайн и властных интриг, оказаться на земле медведей, узнать все? Вопреки всему позволил.
Слезы скрываемых эмоций, слезы облегчения и вместе с тем тоски от разлуки застилали глаза. Я не слышала шуток однокурсников, не реагировала на гудки отбывающего поезда — была полностью погружена в себя. Думала лишь о том, что вот и наступил момент нашего окончательного расставания. В том, что не вернусь в этот город, не сомневалась. Не вернусь к нему, хотя так невыносимо хочется. Хочется махнуть на все рукой и просто быть рядом с любимым мужчиной. Стать тенью врага. Любимого врага, единственного и смертельного.
— Лен? — Женька взял мою ладонь. — Ты еще заплачь! С таким видом сидишь, что я себя вспомнил, когда в детстве один в летний лагерь уезжал. Выл часа три после отправления поезда. Но… — друг хитро подмигнул, усаживаясь на полку рядом и аккуратно вытягивая перед собой еще не полностью «разработанную» ногу, — возвращаться потом домой мне также не хотелось!
Глядя на его жизнерадостную физиономию, я невольно улыбнулась.
— Вот скажи мне, — уже в сто первый раз напустилась я на него, — ты-то зачем поперся с нами? Тебе же «автомат» предлагали!
— Фу, Лен, мне как личности творческой «легкий хлеб» противопоказан. Опять же, — он с таинственным видом склонился к моему уху и с очевидным страхом сообщил, — после общения с твоим неадекватным кузеном я долго думал и решил сюжет для картины все-таки изменить!
Усмехнувшись (нагнал Добровольский на Женьку страха), вопросительно уставилась на друга. Впрочем, он еще не понимает, насколько легко отделался.
— Пока не скажу, — покачал парень головой. — Сначала мне надо увидеть то, что, я надеюсь, увижу, самому почувствовать — возможно ли это?
— Ты как всегда! — махнула я на него рукой, понимая, что простым смертным не понять душевные порывы творца. — Но тебе с такой ногой будет трудно. Там же лес, а не асфальтовая дорожка!
— Справлюсь! — привычно уперся Женя. — В четырех стенах насиделся.
— Главное, опять ничего не сломай! — зашипела я.
— Вот и грусть-тоска прошла, — ловко сменил тему друг, озаряя меня своей задорной улыбкой. И тут же признался: — Так хочется опять на мотоцикле погонять…
— Догонялся уже, — понимая, что придираюсь, буркнула в ответ.
Дорога промелькнула одним размытым веселым пятном: мы шутили, смеялись и от души предвкушали грядущее мероприятие.
