«Это точно, — скорбно признала я в душе. — Так долго держать оборону, выдержать все его сокрушительные попытки соблазнения и вот так, без боя, уступить там, где близость и вовсе не ожидалась! Я бы еще поняла, если бы он мне взбучку и наказание устроил, а так…»
Оставалось единственное разумное объяснение — это течка виновата. И мы оба лишь жертвы собственной животной природы.
И я сдалась, уступая напору белого. Ведь можно бороться с кем угодно, кроме себя.
— Андрей… — уже жадно шаря руками по его плечам, успела я выдохнуть между нашими головокружительными поцелуями. — Не томи…
Страсть даже не бурлила, она бушевала внутри, требуя выхода, превращая кровь в лаву. Я сгорала в огне желания, стремясь лишь к одному — стать одним целым, делить с ним дыхание, испытать мощь его покорения.
— Не-е-ет… — выдохнул предупреждающе белый, слегка прикусывая мою нижнюю губку. — Меня так долго лишали возможности насытиться, что сейчас я намерен попировать от души.
Мои ноги предательски подкосились от одного упоминания о его планах. А волчица внутри жалобно и как-то смиренно заскулила, тут же вызвав у его волка ответный торжествующий рык. Все мысли оставили меня, уступив место чувствам. Я так долго старалась следовать требованиям разума, что в один миг проиграла битву сердцу.
Привстав на носочки, уже сама потянулась ему навстречу, скользя губами по мужскому лицу, целуя скулы, затвердевший подбородок, гладя ладошками напрягшуюся шею и зарываясь пальцами в жестковатые волосы на затылке Андрея. Он глухо охнул и, рывком подхватив меня под бедра, притиснул к себе, склоняясь лицом к локонам и глубоко вдыхая мой аромат. Я окончательно перестала слышать хоть что-то вокруг. Сейчас лишь наше прерывистое дыхание и стук сердец сливались в своеобразный пульс жизни. Ощущать его тело собственной, вмиг ставшей неимоверно чувствительной, кожей было… волшебно… головокружительно. Мы, словно подчиненные единой сторонней воле, страстно и жадно терлись телами друг о друга, вызывая невероятный отклик чувств и ощущений, пробуждая в душе бурю эмоций. Безумно хотелось большего. И ничто другое не волновало. Ни причины, ни мотивы, ни последствия… Хотелось лишь одного — прожить вдвоем эти мгновения вечности.
— Андрюш, — кажется вслух выдохнула я, — не дай мне потеряться…
И сама в полной мере не понимала, о чем молю: не оставлять? помочь? Но с чем? Мне хотелось верить, что белый найдет выход из того тупика чувств и событий, в котором мы оказались. Так отчаянно хотелось просто обнять его и быть рядом, предоставив мужчине самому разобраться со всем случившимся. Но, увы, это в первую очередь мои проблемы.
