Евнухи в Китае | страница 2



Однако институт евнухов в Китае, по мнению некоторых историков этой страны, насчитывает, по меньшей мере, 3–4 тыс. лет, о нем якобы упоминается еще в древнем трактате «Чжоу ли» («Чжоуские ритуалы», условно VII–V вв. до н. э.) Там мы уже встречаем такие китайские иероглифы, как «хуаньгуань», «яньжэнь», «яньши», «сыжэнь» обозначающие в переводе слово «евнух».

О евнухах упоминается в 1100 г. до н. э., когда правитель Чу Гун в изданном им указе поставил оскопление в число шести тяжких наказаний, а именно: клеймение лба, отрезание носа, отрезание ушей, отрубание рук и ног, оскопление и обезглавливание.

Так в прозаическом памятнике «Шицзин» («Книга песен»), который относится приблизительно к начальному периоду Западного Чжоу (1122 — 770 гг. до н. э.) и к концу эпохи «Весны и осени» (772–481 гг. до н. э.), как утверждают китайские историки, уже упоминается слово «евнух». В песне «Гром колесниц все слышней» из серии «Песен царства Цинь» говорится:

Гром колесниц все слышней и слышней;
Белые пятна на боках у коней.
В горнице мужа не вижу еще,
Только слуга наш по-прежнему в ней…[1]

Так вот, переведенное слово «слуга» («сыжэнь») означает «евнух».

Есть там и специальное произведение конкретного евнуха Мэн-цзы, который обличает царедворцев, наговору которых он, по-видимому, был обязан своим постыдным наказанием (вспомним аналогичный случай с историком Сыма Цянем), оно называется «Ода о клеветниках».

Причудливо вьется прекрасный узор
Ракушками тканная выйдет парча.
Смотрю я на вас, мастера клеветы!
Давно превзошли вы искусство ткача.
Созвездие Сита на юге блестит,
Язык растянув, непомерно для глаз.
Смотрю я на вас, мастера клеветы,
Кто главный теперь на совете у вас?
Стрекочете вы, там и тут егозя,
Кого б оболгать, только ищете вы.
В словах осторожнее будьте, увы!
Уже говорят, что вам верить нельзя.
Двуличный пронырлив — и тут он, и там,
Дать волю он думает лживым словам.
Смотрите же: то, что не примут от вас,
С бедою назад не вернулось бы к вам!
Спесивый и гордый доволен и рад.
Трудом изнуренный — печалью объят.
О синее, синее небо земли,
Взгляни на спесивых и гордых земли,
Трудом изнуренных печаль утоли!
О, ты, клеветы зачинатель и лжи,
Кто главный у вас на совете, скажи?
Лжецов клеветавших схватил бы я сам
И бросил бы тиграм их всех и волкам;
Коль тигры б и волки их жрать не смогли,
На север их кинул бы к краю земли;
Коль в мрачные север не примет края,
К великому небу их кинул бы я!
Дорожка от сада в ветвях тополей