Глумов. Нет, Иван Тимофеевич, мы уж давно... Давно уж у нас насчет этого...
Иван Тимофеевич. И прекрасно делаете. Книги - что в них! Был бы человек здоров да жил бы в свое удовольствие - чего лучше! Безграмотные-то и никогда книг не читают, а разве не живут?
Рассказчик. Да еще как живут-то! А которые случайно выучатся, сейчас же под суд попадают!
Иван Тимофеевич (благосклонно). Ну, не все! Бывают, которые с умом читают.
Глумов. Все! Все! Ежели не в качестве обвиняемых, так в качестве свидетелей! Помилуйте! Разве сладко свидетелем-то быть?
Иван Тимофеевич. Какая уж тут сладость! Первое дело - за сто верст киселя есть, а второе - как еще свидетельствовать будешь! Иной раз так об себе засвидетельствуешь, что и домой потом не попадешь... ахти-ихти, грехи наши, грехи! (Помолчав, пристально оглядел обоих.) Хорошенькая у вас квартирка... очень, очень даже удобненькая. Вместе, что ли, живете?
Глумов и Рассказчик. Вместе. (Вдруг поняв.) Что вы!
Иван Тимофеевич. Грехи наши тяжкие... Садитесь, господа. Ну-тка скажите мне - вы люди умные! Завелась нынче эта пакость везде... всем мало, всем хочется... Ну чего? Скажите на милость: чего?
Рассказчик приложил руку к сердцу, хотел ответить, что
ничего не хочется, но Иван Тимофеевич жестом остановил
его.
Право, иной раз думаешь-думаешь: ну чего? И то переберешь, и другое припомнишь - все у нас есть? Ну, вы - умные люди! Так ли я говорю?
Рассказчик. Как перед богом, так и...
Иван Тимофеевич (снова его останавливает). Хорошо. А начальство между тем беспокоится. Туда-сюда - везде мерзость! Даже тайные советники и те нынче под сумнением состоят.
Глумов. Ай-яй-яй...
Иван Тимофеевич (вдруг). Ах и хитрые же вы, господа! Право, хитрые! (Улыбнулся и погрозил пальцем.) Наняли квартирку, сидят по углам, ни сами в гости не ходят, ни к себе не принимают - и думают, что так-таки никто их и не отгадает! Ах-ах-ах!
Все немножко похихикали.
Глумов. Но мы надеемся, что последние наши усилия будут приняты начальством во внимание...
Рассказчик... И хотя до некоторой степени послужат искуплением тех заблуждений, в которые мы могли быть вовлечены отчасти по неразумению...
Глумов. А отчасти и вследствие дурных примеров.
Иван Тимофеевич (не отвечая, после паузы). Заболтался я с вами, друзья! Прощайте.
Рассказчик. Иван Тимофеевич! Куда же так скоро? А винца?
Иван Тимофеевич. Винца - это после, на свободе когда-нибудь! Вот от водки и сию минуту не откажусь!
