Одри не знала, что ему было нужно. Разрешение? Повиновение? Чтобы она дала волю снедавшей ее страсти? Впервые в жизни Одри была согласна на все. Ее руки обвились вокруг его шеи, она прижалась к нему телом, чувствуя, как тает…
Его одобрительное рычание послало по ее телу волны удовольствия. Винченцо принялся осыпать поцелуями ее лицо и шею. Каждый его поцелуй словно объявлял о его намерении сделать ее своей.
Вся во власти ощущений, которые он в ней вызывал, Одри вдруг ясно поняла одно: что бы ни произошло сейчас, это навсегда ее изменит. И если когда-нибудь она будет с другими мужчинами, то всегда будет сравнивать их с Винченцо.
Словно почувствовав изменение, которое произошло в ней, он поднял голову. На его красивом лице застыло выражение желания.
– Что случилось, Одри?
Она поняла – в этот момент может сказать ему только правду.
– После сегодняшней ночи я никогда не стану прежней.
– Да, biddúzza, – мягко согласился с ней Винченцо. – После этой ночи ты станешь другой.
– Я всегда буду сравнивать других мужчин с тобой.
– Никаких других мужчин, – предупредил ее Винченцо. Голос его изменился, зазвучал жестко. – Есть только мы.
– Да, – согласилась Одри. Сейчас есть только они.
Винченцо снова опустил голову и провел языком по ее ключице. По телу Одри прошла дрожь. Затем она почувствовала его губы на своей груди. Они обожгли ее. Теперь его отметина на ней сохранится и завтра. А потом Одри почувствовала тягучую боль между бедер.
Вокруг нее плескалась вода, добавляя остроты ощущениям. Винченцо откинул голову назад, губы его изогнулись в ленивой улыбке.
– Ты веришь мне, Одри?
– Да, – прошептала девушка.
В улыбке Винченцо показалось что-то хищническое, но в глубине его голубых глаз показалась чуть ли не уязвимость. Он поднял ее руки и завел за голову.
– Держи их так, – сказал он.
В Одри не было никакой тревоги, как можно было бы ожидать, наоборот, ее охватил покой. Винченцо не ожидал от нее ничего, кроме честного отклика на свои ласки. Ей не придется думать, как касаться его, как подарить ему наслаждение. Тревоги не осталось, на передний план вышло только желание, которое грозило затопить ее с головой.
Руки Винченцо замерли на ее груди. Его прикосновения были легче прикосновений крыльев бабочки. А затем он принялся ее ласкать, и Одри не смогла сдержать стона удовольствия, шедшего из самой глубины ее души.
– Ты так отзывчива, – прошептал Винченцо. Его пальцы сильнее надавили на ее сосок. – Интересно, как ты отреагируешь, когда я коснусь тебя ртом?
