— Который был час, когда этот человек копал яму?
— Это было около полуночи, — сказал Лефевр.
— Значит, так как змея издохла в полночь, го мадам Лаваль должна была скончаться раньше. Запишем. Скажите мне теперь вот что: когда вы узнали, что именно этот человек делал ночью в роще?
— Ну, конечно, первым моим делом утром было посмотреть, что там закопали. Но известие о смерти мадам Лаваль уже все перевернуло в замке вверх дном. Я гораздо позже проскользнул туда… Я нашел это место, где была свежая земля возле дерева. Я порылся там и откопал черно-белую змею. Ей размозжили голову… Я снова зарыл ее…
— Но почему вы ничего об этом не сказали? Ведь весь замок был в ужасе от того, что змея где-нибудь скрывалась и всем грозила смертью.
Мари Лефевр возмутилась:
— Сказать! Надо было сознаться в том, что у нас было свидание! Еще во времена мадам Лаваль было бы ничего! Она была очень добра. А при графине! Она моментально выбросила бы меня вон.
— Не одобряю! — сказал посетитель.
— Да ведь дело же не в вас! — воскликнула Мари.
— Наконец, еще один вопрос: есть ли у вас какие-нибудь подозрения относительно личности того человека, который закопал змею?
— Никаких, сударь. Мы довольно часто об этом говорили… — сказал Лефевр. — Но никак не могли понять, кто это мог быть. Раньше я был убежден, что змея была убита кем-нибудь из замка — кем-нибудь, у кого она случайно оказалась на дороге, когда выползла из комнаты мадам Лаваль Но, когда я увидел, что никто не говорит об этом и все повсюду ищут змею, у меня появились подозрения…
— Вам не пришло в голову, что здесь могло быть преступление?
— Нет, сударь. Мысль о преступлении — никогда! Мы думали, что вышла какая-то непонятная нам штука, окончившаяся несчастьем — смертью хозяйки.
— Словом, вам никогда не приходило в голову, что преступник, умеющий укрощать змей, мог воспользоваться черно-белой змеей для того, чтобы убить мадам Лаваль?
Супруги Лефевр воскликнули в один голос:
— О, это? Нет, нет, никогда!
— Разве это возможно? — спросила Мари Лефевр.
— Если бы мы предположили такую вещь, — сказал Лефевр, — мы сейчас же рассказали бы все, что знали!
— Однако же, господин Лефевр, отчего этот человек, закопавший змею, хранил молчание?..
— О, это понятно… Допустите, что это был кто-нибудь из замка… Ведь мы тоже были из замка, я и Мари. Ведь мы ни в чем не повинны, не правда ли? А ведь и мы молчали? Разве мы могли заговорить? Ведь мы тогда себе самим повредили бы…
