16.
"Как первосвятитель церкви есть вершина благочестия, а государь христианский - вершина милости и правды, так истинный пророк есть вершина стыда и совести."
Церковь и государство - воплощения не разных нравственных проявлений, а всех их вместе на разном уровне. Первосвятитель, равно как и пророк, должны обладать благочестием, милостью и совестью в большей степени, чем государь, последний - в большей, чем подчиненный ему народ. Первосвятитель и пророк, которые милостивы и правдивы меньше государя, не вправе быть первосвятителем и называться пророком. Если в первосвятителе и государе недостаточно совести, и для ликвидации этого недостатка требуется постороннее вмешательство, очевидно, что оба находятся вне механизмов духовного совершенствования, каковыми государству и церкви предназначено быть. Каким бы образом мог неблагочестивый пророк наставить на путь истинный первосвятителя, пусть потерявшего совесть, но сохранившего благочестие?! Не существуют эти три нравственных проявления отдельно. Высокое благочестие предполагает соответственно высокие милость и стыд, иначе оно - фальшивое.
17.
"Отличие трех служений состоит в том, что священническое главным образом крепко благочестивою преданностью истинным преданиям прошлого, царское - верным пониманием истинных нужд настоящего, а пророческое верою в истинный образ будущего."
Ни одно из указанных служений не привязано преимущественно к прошлому, настоящему или будущему, а соотносятся со всеми тремя, но на разном уровне. Для церковного сознания (пророчество и священство) время движется от сотворения вселенной через нынешнее состояние к завершению ее существования. С духовной точки зрения важна степень проявления Бога в мире - ступень в осуществлении Его замысла. Для государства поток времени - это исторические процессы. Царя интересует ближайшие прошлое и будущее своего народа в их связи с частно и ограниченно понятым настоящим. Церковь в отношении ко времени меньше опирается на реальность и, употребляя в рассуждениях, сильней интерпретирует, так как предмет ее интереса глубже отстоит от факта (лежит в области более общего), чем предмет интереса государства. Последнее идет от факта к принципу, первая - от принципа к факту. Касательно будущего государственная мысль говорит о возможном, церковная - о должном. Пророчество же, основанное на знании того, что будет, само по себе, без правильного адресата, есть явление аномальное. Оно необходимо лишь впавшим в серьезное заблуждение и имеет целью заставить их задуматься. Поэтому утверждение пророка постоянным элементом системы совершенствования узаконивало бы опасные отклонения от правильного духовного пути. Врач всегда присутствует только в жизни больного. Остальным он требуется в исключительных случаях.
