— Я и так свободен!
— А кто только что вопил, что из нас сделали рабов?
— Ну не коси под дурака, Колян! Я говорю не о внешнем, а о внутреннем рабстве. Пока ты не чувствуешь себя рабом, ты раб только формально, в силу внешнего порабощения. А как только начнёшь лизать тирану задницу, потеряешь себя как личность.
— Я думал, мы все хотим выбраться отсюда, — обиделся Колян. — Выбраться любыми средствами . Если для этого надо к кому-то подлизаться, в данном случае это не зазорно.
— А я опять говорю: вопрос в том, как подлизаться! Если чисто внешне, то я согласен. Но оно-то хочет, чтобы мы почувствовали себя рабами. А это, скорее всего, необратимый процесс!
— И откуда ты знаешь, чего оно хочет? — скривился Колян.
— Я лично согласна его и любить, и благодарить, — вмешалась Юлька. — Мне кажется, что оно живое и всё понимает. Но помочь себе можем только мы сами.
Все замолчали.
— Пусть теперь выскажется Дока, — сказал Карлсон, вспоминая о своей роли ведущего. — Мы ещё от вас, молодой человек, ни одного слова не слышали.
— А чего тут говорить? — заёрзал на стуле приматолог. — И без меня всё сказали.
— Мы обсуждали, сто́ит ли нам поклоняться солнцу как божеству. У вас есть мнение на этот счёт?
— Да какая разница: поклоняться, не поклоняться? Один фиг.
— Выскажитесь, пожалуйста, поконкретнее, молодой человек, — сказал Карлсон, та́я под ласковым взглядом Юльки.
— Вначале я думал, что всё это — сон. Но теперь понял, что намертво застрял. И знаю, что пути назад нет. И всё уже не важно…
— Путь есть! — провозгласил Колян. — И этот путь — вперёд! Но он лежит через зад! Я правильно выразился?
— Колян хочет сказать, что если мы вспомним, что с нами приключилось, и вообще избавимся от амнезии, то отправимся дальше, — перевёл для других Майк. — Дальше по лестнице космической эволюции.
— А я вот что думаю, — сказала Юлька. — Не важно, умерли мы или нет, не важно, вспомним мы то, что забыли, или нет, не важно, вернёмся на Землю или не вернёмся. Важно одно: теперь все мы точно знаем, что Земля — не единственный мир, и что сущность человека бессмертна, потому что нематериальна. Есть поговорка: «на войне материалистов не бывает». И у нас на Пустоши их тоже быть не может. И мне кажется, именно потому, что мы как раз на войне. Мы воюем сами с собой…
Юлька закинула голову, чтобы посмотреть на солнце, и ей показалось, что звезда несётся к ней, как комета, сквозь немыслимые космические пространства и хочет согреть своим теплом.
