В Чечне во время ожесточенного сражения полковник был тяжело контужен вражеской миной, но теперь излечение близилось к завершению.
Генерал пригласил его на беседу — дружескую, неофициальную. Они сидели в офицерской палатке, за ее брезентовыми стенками гремела недальняя канонада. Докрасна раскаленная буржуйка источала жар, на столе стоял чайник со свежезаваренным чаем, от которого в палатке пахло как-то по-домашнему…
— Какие у тебя планы на будущее, Николай Константинович? — спросил Матейченков.
— Простые: долечиться.
— А потом?
— Вернуться в строй.
— Демобилизоваться не собираешься?
— Нет.
— Между прочим, имеешь полное право.
— Я кому-то здесь мешаю, товарищ полномочный представитель? — с солдатской прямотой рубанул Петрашевский.
— Никому ты не мешаешь, успокойся, полковник, — улыбнулся в густые усы Матейченков. — Наоборот, я очень хотел бы, чтобы ты как можно сильнее мешал.
— Кому?
— Боевикам.
— Наши желания совпадают. Потому я и хочу остаться в армии.
— Коли ты так настроен, поговорим более подробно. Меня интересует твое видение нынешней войны.
— Я часто об этом думал, — оживился полковник. — Почему при таких мощных силах и технике мы то тут, то там терпим неудачу? В чем корень наших ошибок, или просчетов?
— Интересно…
— Дело в том, что мы привыкли к традиции. Возьмем тот же Кавказ — это самая близкая для меня тема. До начала девяностых Кавказ был спокоен — таким оставил его нам в наследство Советский Союз.
— Спокоен до определенной степени, — уточнил генерал.
— Вот именно! — подхватил Петрашевский. — Это было спокойствие спящего вулкана, который мог проснуться. Наше тогдашнее военное и политическое руководство обязано было этот момент предвидеть, а оно, честно говоря, его прозевало. Когда чеченский вулкан начал просыпаться, мы по старинке продолжали полеживать на боку, уповая на авось, на то, что все обойдется.
— А чеченцы?
— Вот те не дремали. У них сразу же возникли — может быть, и стихийно — мелкие диверсионные группы, которые наносили нам вред больше, чем целые организованные части.
Матейченков кивнул.
— Понимаете, доходило до того, что они вытаскивали — или выкрадывали — с наших баз БТРы, танки. Даже самолеты и артиллерию! И не штуками — десятками.
— А может, покупали?
— Слышал я и такое… Насколько это правда, судить не берусь. Хотя при нашем уровне коррупции вполне допускаю.
— Так или иначе — результат один, — заметил генерал.
— Да. Ну кто о чем, а вшивый про баню, — продолжал Петрашевский. — То бишь — про войсковую разведку. Я быстро понял, что в новых условиях партизанской и диверсионной войны старая армейская разведка мало пригодна.
