— Никогда о нем не слышал, — я ошеломленно смотрел на Мао, — и никогда не видел. За каким дьяволом я стал бы их красть?
— Вот это я и хочу услышать от вас. Я начинаю терять терпение, мистер Кэйн. Ожерелье стоит полмиллиона фунтов. Верните его мне.
— Да вы просто выжили из ума, если могли подумать, что я их украл! — Мне начинал надоедать весь этот бред.
— Что ж, если не хотите все рассказать по доброй воле, — устало произнес Мао, — придется вас убедить.
— Я уже сказал, — прорычал я, — не брал я ваших бриллиантов! Понятий о них не имею!
Он опять хлопнул дважды в ладоши, и где-то в глубине огромного холла ударили в гонг.
Я посмотрел на Стэндиша.
— Все это напоминает дешевый телефильм с плохим сценарием.
Стэндиш не ответил. Он не отрывал глаз от двери, и на лице его застыло напряженное ожидание. Я тоже посмотрел на дверь. Она медленно открывалась, и в нее протискивался человек чудовищных размеров. Я в жизни не видел ничего подобного. Гигант как будто сошел с телеэкрана из того самого дешевого телефильма с убогим сценарием, о котором я только что говорил Стэндишу. На нем была лишь набедренная повязка, наподобие тех, что носят кули (чернорабочие в некоторых восточных странах). Плоское монголоидное лицо, бесстрастное, застывшее, как у статуи, огромная бочкообразная грудь, лишенная растительности. Голова вытатуированной змеи приходилась на солнечное сплетение, при ходьбе туловище змеи оживало и делало волнообразные движения. В руке гигант сжимал кнут с металлическим наконечником. Приблизившись к противоположному от нас концу стола, он низко поклонился Мао.
— Вы собираетесь выколачивать из меня информацию, которой у меня нет? — Я старался говорить спокойно.
— О нет, мистер Кэйн, — ласково улыбнулся Мао и кончиком сигареты ткнул в сторону раболепно склонившегося гиганта, — Чан очень силен. Если он хотя бы немного не рассчитает силу удара, все может кончиться фатально. Я вовсе не хочу, чтобы вы унесли в могилу тайну моих бриллиантов.
— Тогда зачем вы его позвали? — возмутился я. — При одном взгляде на это чудовище у меня началось несварение желудка.
Мао несколько секунд пристально смотрел на меня своими холодными голубыми глазами. Потом снова заулыбался.
— Я подумал о мисс Донован, — произнес он вкрадчиво, — вы так беспокоились о ней, мистер Кэйн, что я уверен, ваша западная галантность победит меркантильный интерес. В любом случае получится прелюбопытный эксперимент, и сейчас мы выясним, что вам дороже: бриллианты или мисс Донован.
