Некоторое время она задумчиво потягивала шампанское, потом поставила бокал на стол.
— Мой отец занял везде, где только смог, под будущее состояние. Даже поставил на карту мою жизнь, чтобы только вернуть Золотого Орла. Если вы добудете его для меня, мистер Кэйн, я заплачу вам за работу двадцать тысяч долларов. Американских, разумеется.
А сами не хотите рискнуть?
— Меня немедленно заподозрят. Мао известна история Золотого Орла. Как только ему донесут, что я нахожусь в Гонконге, он немедленно предпримет меры, чтобы меня устранить. Я уже подвергаюсь опасности, приехав сюда, в Макао. А поездка в Гонконг означает для меня смертный приговор.
— Позвольте мне некоторую откровенность. Предположим, обстоятельства сложились удачно и мне удалось похитить Золотого Орла у Мао. Почему я должен отдать его вам за двадцать тысяч, зная, что он стоит целое состояние? Вы же сами сказали, что для настоящего коллекционера эта вещь бесценна и он не остановится ни перед чем, чтобы купить ее.
— Вам придется еще отыскать такого коллекционера. Задача нелегкая, я бы даже сказала — не имеющая решения. Во всем мире сыщется не более полдюжины таких людей. Не думаю, что вам придутся по душе длительные поиски. Скорее всего, вы предпочтете получить скорую прибыль — то есть продадите его мне.
Я подлил себе шампанского.
— Если Мао держит свое сокровище в замке, то мне легче проникнуть в Форт-Нокс.
— Так вы не хотите даже попытаться, — сеньор?
— Вы меня правильно поняли.
Нижняя полная губка красавицы презрительно скривилась.
— Мне рассказывали о мистере Кэйне много разных историй. Но вы меня разочаровали. Не ожидала, что вы окажетесь трусом.
— Они, наверно, забыли упомянуть вам об этом, — ухмыльнулся я.
— Итак, это ваше последнее слово? — холодно спросила она.
— Меня не интересует ваше предложение. Я не принял бы его и за двести тысяч. Вы просто ненормальная, если надеетесь, что вам удастся осуществить задуманное.
В ответ на меня обрушился убийственный, полный презрения взгляд. Кармен встала и пошла прочь от моего столика. Глядя, как перекатываются обтянутые шелком упругие ягодицы, я с сожалением подумал, что не успел сделать ей свое предложение.
Открыв мне дверь, Чарли, слуга-китаец, расплылся в широкой улыбке.
— С возвращением, босс! Как приятно снова видеть вас дома!
— Спасибо. — Его улыбка внушала подозрение. — Мой автомобиль еще цел?
— Конечно, босс.
— А что тогда случилось? — Должна же быть настоящая причина его радости.
