— Летом я отвезу тебя в Италию и покажу тебе все достопримечательности. Начнем с Пизанской башни.
— А что это такое? — спросила я.
— Ты не знаешь, что такое Пизанская башня?
Он был ошарашен.
— Нет. Никогда не слышала.
— Да ладно! Не может же быть, чтобы ты никогда не слышала о Пизанской башне?
В его тоне уже угадывалась насмешка.
— Представь себе! — разозлилась я. — Я же не виновата, что никто не удосужился мне о ней рассказать.
— Никто не обязан тебе обо всем рассказывать. Неужели ты сама не можешь это выяснить?
— Видишь ли, мой внутренний голос почему-то умолчал о том, что мне непременно нужно выяснить, что такое Пизанская башня.
— Но как ты можешь об этом не знать? Ты же училась в школе, сдавала выпускные экзамены…
Он покачал головой.
— Пизанская башня… — начал он противным учительским тоном.
— Заткнись, — процедила я сквозь зубы. — Не надо мне ничего рассказывать. Не хочу даже слышать об этом. Мне абсолютно наплевать на эту чертову Пизанскую башню! И пошел ты знаешь куда!
Он пожал плечами:
— О’кей.
Я ушла, хлопнув дверью, и отправилась в библиотеку, где в энциклопедическом словаре на букву «П» нашла статью «Пизанская башня». В статье говорилось, что «особенностью башни является ее крен, возникший в результате ошибки строителей. Это одна из главных достопримечательностей города Пизы. Угол наклона уменьшается в среднем на два миллиметра в год».
Я захлопнула словарь и позвонила Йоуни.
— Ума не приложу, как я могла дышать, не зная о таком чуде, как Пизанская башня, — сказала я. — Но зато теперь я намного умнее. Могу прочитать целый доклад о твоей драгоценной башне. И если не увижу ее собственными глазами, то просто умру от сознания собственного невежества.
— Я тебя люблю, — отозвался Йоуни.
— Что очень кстати, учитывая сложившиеся обстоятельства, — ответила я и заплакала.
Я плакала навзрыд, прислонившись к стене и закрыв глаза. Я ревела, пока плач постепенно не перешел в смех. Я открыла глаза. В полуметре от меня стояла какая-то тетка, ожидая своей очереди. Она смотрела на меня и сжимала губы так крепко, что ее рот в конце концов стал похож на сморщенную замороженную клубничину.
Тихая комната с высокими потолками.
В комнате узкая кровать и деревянная коричневая лошадь-качалка, пышно украшенная, словно праздничный пряник.
Я лежу, обхватив лошадку руками и тихонько раскачиваясь. Я к ней прикована. На мне лишь полупрозрачная сорочка. Так я более доступна.
Я качаюсь на деревянной лошадке. Сжимаю в руках кожаные поводья, провожу рукой по гладкому крупу и чувствую голой кожей бедер прохладу ее деревянной поверхности. Я качаюсь и качаюсь, долго и монотонно, и комнату наполняет радостный скрип. Я истекаю от желания, но не могу прикоснуться к себе, не могу удовлетворить себя. Седло, выкрашенное в красный цвет, становится подо мной мокрым. Я сжимаю деревянную шею, и слезы стоят у меня в глазах. Лошадь останавливается. Скрип прекращается. Тишина.
