— В Глазго. И кроме того, у вас были неприятности с полицией.
— Там просто вышло недоразумение, — сказал он быстро, — но, как я вам уже говорил, у меня тогда произошёл конфликт с женой, и, когда я подыскал эту работу, то сменил имя в надежде, что она не найдёт меня здесь. Вот, собственно, и всё. Не хотите ли выпить, мистер Ниланд?
— Нет, спасибо. А почему вас принимают за владельца “Трефовой дамы”?
— А откуда вы знаете, что я не владелец?
— Но всё-таки кто же хозяин “Трефовой дамы”? — спросил я.
Он опасливо оглянулся, поёжился и почесал затылок. Было видно, что он чувствует себя чрезвычайно неловко. Я был рад этому.
— “Трефовая дама” принадлежит миссис Джесмонд, — пробормотал он. — Но только, пожалуйста, никому ни слова. Ведь вы, кажется, с ней сегодня обедали?
— Да. Отличный обед. А кто она такая?
— Я и сам не много о ней знаю. И это правда, мистер Ниланд. Поверьте. Насколько мне известно, она вдова. Раньше она роскошно жила на Ривьере, а в Англию вернулась незадолго до падения Франции. Должно быть, у неё уйма денег в Англии, потому что она приобрела “Трефовую даму” не из выгоды, а для своего удовольствия. Многие из тех, кто у неё служит, её старые знакомые. Например, повар, а также Джо.
— Она знала Джо, когда тот работал в “Борани”, а?
— Да, — ответил Фенкрест. — А после того как “Борани” был разрушен во время бомбардировки, Джо не знал, куда ему устроиться.
Это звучало весьма правдоподобно. Только не совпадали даты. Я случайно помнил, что ресторан “Борани” был разрушен в октябре 1940 года, а это значило, что Джо целый год прожил в Лондоне, прежде чем оказался здесь.
Раздался стук в дверь. Вошёл официант и вызвал Фенкреста. Как только они удалились, я бросился ко второй двери, через которую, вероятно, исчез иностранец. Она была не заперта и вела прямо на тёмную лестницу. Я закрыл дверь за собой, зажёг карманный фонарик и тихо пошёл вверх. Там я обнаружил ещё одну незапертую дверь, ведущую на маленькую площадку. Стоя на ней, можно было слышать голоса, доносившиеся из комнаты справа от меня. Я прижал ухо к двери, но мне не удалось разобрать ни слова.
На площадке было темным-темно. Лишь тусклый свет пробивался из-под двери, ведущей в главный коридор. Тут я услышал шорох: кто-то осторожно открывал эту дверь. Я отступил назад и прижался к стене так, чтобы свет из коридора не упал на меня. С того места, где я стоял, было видно, кто открывает дверь.
Это оказался мистер Периго. Едва я успел его разглядеть, как дверь за ним закрылась и снова стало темно. Так мы и стояли вдвоём на этой тёмной площадке. Я затаил дыхание. Я знал, что он делает. Он старался подслушать разговор в гостиной, стоя у двери в нескольких дюймах от меня. Разумеемся, это не могло продолжаться долго.
