— Об Афгане он нам не рассказывал. Только домой вернулся с медалями, а вечером, когда вышел из ванной голый по пояс, у мамы чуть припадок не случился. У него на спине шрамы. Как сейчас вижу: лиловые, уродливые… Нос сломан. В письмах ни слова о ранениях не писал. Ночами спал плохо. Кричал, в атаку порывался…
— Он пил?
— Как и многие. Я вышла замуж, переехала к мужу. Семен с больной мамой жил на коммуналке. Своей семьи создать не мог, он вообще, после Афгана, плохо с людьми сходился. Те, кто не видел войны, его не понимали. А он не понимал их. «Какими-то надуманными проблемами живете, — говорил. — Шмотки… Ветчину в очереди выстоял, так разговоров на весь день. Как все мелочно, в сравнении с жизнью и смертью…»
— Семен где-нибудь работал?
— Пытался, да только ничего подходящего не находил. На заводе пару месяцев в учениках токаря, — бросил. Грузчиком в гастрономе, так поймал продавщицу, которая сметану кефиром разводила, чтобы недостачу покрыть, поднял шум, а в итоге сам на улице оказался… Неустроенность, вот он в водке тоску и топил.
Сонный малыш выронил на одеяло пустышку. Виктория вложила соску в приоткрытый ротик, ребенок зачмокал губами.
Тренькая звонком, мимо пронесся мальчишка на велосипеде.
— Хорошо здесь, — негромко сказала Виктория, отводя рукой низко нависшую над дорожкой ветку. — Мы с Денисом часто приходим сюда…
Помолчав, Беляев спросил:
— Денис — ваш муж?
— Денис, это мой сын, — произнесла она, и Беляев заметил, как напряглось ее лицо.
— А муж?..
Он почти сразу пожалел, что задал этот вопрос. Темные глаза Виктории набухли слезами…
«Неужто бросил? — мелькнуло у Беляева. — Такую женщину?.. И чего мужикам надо?..»
— Его отец погиб, — Виктория справилась с чувствами, но глаз не отрывала от потрескавшегося асфальта.
Беляев скованно поспешил извиниться.
— Ничего… Я уже привыкаю… Олег служил в ОМОНе, не вылазил из командировок. Под Новый год их взвод бросили в Грозный… Я от телевизора не отходила; говорили, что потерь больших нет. От взвода целых пятеро остались, у кого ни царапины. Человек двенадцать по госпиталям, а девять ребят… — выросший в горле ком мешал ей говорить, — и Олега… в цинковых гробах привезли…
Вячеслав не нашелся, что сказать в утешенье, да и нуждалась ли Виктория в пустых словах?..
Он молчал, и не смел поднять на нее глаз, ощущая лишь ее близость.
— Что вы еще хотите узнать о Семене?
— Когда он пропал первый раз?
Виктория ответила не сразу.
— Кажется, в девяносто втором. Мама запаниковала, хотела бежать в милицию. Но потом смирилась, позвала соседку, бабу Валю, та на картах ворожит. Вышло, что Семен живой, хотя и находится далеко, думает о доме.
