Доминик нежно и ласково провел рукой по золотистым волосам Арабеллы, а затем склонился к ее лицу, замерев в нескольких сантиметрах от губ.
– Скажи мне, – настаивал он.
Арабелла снова покачала головой, отказываясь отвечать, но по ее глазам он видел, что решимость угасает, обнажая искорку страха.
– Ты ведь знаешь, что я никогда бы не причинил тебе боль, что бы ни случилось, – мягко произнес он.
– Ты уже это сделал, Доминик, – шепотом произнесла она.
Услышав этот ответ, герцог почувствовал, как что-то в его душе оборвалось.
– Я не понимаю. Скажи мне, – снова произнес он.
Арабелла вгляделась в его глаза:
– Как ты можешь не знать этого?
– Ты же сама вышла замуж за Марлбрука, – произнес он, начиная догадываться, что не знает чего-то очень и очень важного.
– Да.
– Значит, ты не любила меня.
– Я любила тебя больше кого-либо на свете.
– Но тогда почему? – требовательно спросил он.
– Боже, прошу, помоги мне, – шепотом взмолилась Арабелла. Ее голос дрожал. Затем она подняла голову и поцеловала Доминика. Что-то в этом поцелуе, казалось, проникло в его сердце, лаская душу, и когда Арабелла отстранилась, он почувствовал себя покинутым. Они смотрели друг другу в глаза, остро чувствуя напряжение, повисшее в воздухе между ними.
Доминик понял, что Арабелла скрывает от него нечто очень важное. Однако, стоя рядом с ней, глядя в ее глаза, он понял также, что это не имеет значения и ничего не меняет. Она по-прежнему была нужна ему, как вода и воздух. И он знал, что Арабелла чувствует то же самое – он ей отчаянно нужен. Судя по тому, какие чувства бушевали между ними, ее признание – лишь вопрос времени. Арабелла расскажет ему то, о чем он так хотел знать.
Его сердце билось быстро и уверенно. Доминик снова припал к мягким, податливым губам, заключил Арабеллу в объятия, а затем отнес в спальню, где они долго занимались любовью.
Арабелла проснулась рано утром. Рассветные лучи украдкой пробивались сквозь занавески. К своему удивлению, она обнаружила, что Доминик по-прежнему лежит рядом с ней. Он прижимался грудью к ее спине, его рука покоилась на ее животе, их ноги переплелись.
Несколько мгновений она лежала неподвижно, позволяя себе окунуться в тепло его сильного тела, а затем на нее обрушилась безжалостная реальность, принеся с собой многочисленные тревоги и проблемы.
«Я любил тебя, Арабелла». Эхо этих слов снова и снова отдавалось в ее сознании, и Арабелла знала, что им не следует слепо верить. Если бы он любил ее так сильно, как говорил, то не обошелся бы с ней подобным образом. Слова дешевы и легко сплетаются в красивую паутину лжи. Нужно судить по поступкам. Думать о том, что он сделал, а не о том, что обещал. И даже отдавая себе отчет в этом, Арабелла, лежа обнаженной в объятиях Доминика, впитав запах его тела, знала, что ей отчаянно хочется верить ему. Разум понимал, что он снова солгал ей, но глупое сердце имело на этот счет собственное мнение.
