Мисс Нуар зарделась, словно перед ним стояла не искушенная куртизанка, проводившая каждую ночь с новым клиентом, а его Арабелла. Доминик ощутил боль в паху.
Она не попыталась снять маску, да он и не настаивал – не стоило разрушать чудесную иллюзию, которая привела его сюда.
Доминик быстро разделся и вновь заключил незнакомку в объятия.
«Арабелла», – беззвучно выдохнул он, прижавшись губами к ее горлу, когда она обняла его за шею.
«Арабелла», – вновь прозвучало в сознании, когда он отнес ее на постель и уложил на черные простыни. Контраст между темным шелком и бледной кожей почему-то наделил незнакомку еще большим сходством с Арабеллой. Он хотел ее до боли и не мог даже подумать о чем-либо другом. Доминик накрыл женщину своим телом, продолжая одной рукой ласкать пышную грудь, и раздвинул коленом ее ноги.
Она ждала этого – жаркая, покрытая влагой. Его твердая плоть ворвалась внутрь. Все в ней – запах, вкус, прикосновения – до такой степени напоминало Арабеллу, словно она и впрямь каким-то чудом оказалась с ним в постели. Он почти убедил себя, что занимается любовью с Арабеллой, и двигался до тех пор, пока у обоих не перехватило дыхание, тела не покрылись пленкой пота, до тех пор, пока не достиг освобождения. В последний миг Доминик вышел из нее, излившись на простыни.
Какая изысканная пытка.
Едва достигнув пика, он скатился с нее, и тут же нахлынуло сожаление о содеянном.
С ним была не Арабелла. Своими действиями он добился лишь одного – разбередил старые раны. Доминик чувствовал пустоту, одиночество, грусть – как всегда. Осталось лишь одно желание – как можно быстрее убраться из этого места. Выпутавшись из простыней, он поднялся с постели.
– Спасибо, – неловко произнес он, но так и не сумел заставить себя произнести вымышленное имя этой женщины. Отошел прочь, нашел рубашку, панталоны и поспешно натянул их на себя.
С кровати донесся едва уловимый вздох, подозрительно похожий на всхлип.
Доминик повернулся к замершей на простынях женщине. Взглянул ей в глаза, незнакомка быстро отвернулась, перекатившись спиной к нему, словно пытаясь забыть о его присутствии.
Взгляд Доминика скользнул по золотым кудрям, выбившимся из прически, по бледным плечам и изящной линии спины. Тонкая талия переходила в широкие бедра и округлые ягодицы.
Его пальцы замерли на пуговицах панталон. Кровь застыла в жилах. Доминик не мог пошевелиться – даже вздохнуть. Он смотрел, как завороженный, на аппетитную попку, нежную светлую кожу… на которой отчетливо просматривалась черная родинка. На правой ягодице, чуть ниже поясницы. Он прекрасно помнил ее.
