– Ничего не выйдет, черт возьми! У тебя есть свечи? Фонарик? Я не хочу тратить батарею на телефоне.
– Свечи на полке над раковиной. Фонарь у меня в машине.
Клемми положила его туда, когда планировала поездку к Гарри. Ей и в голову не могло прийти, что он пригодится дома. Клемми было не просто стоять и наблюдать, как Карим мечется по ее дому, как ищет свечи в ее кухне. Все сразу навалилось на нее: и подвернутая нога, ноющая при каждом движении, и темнота, поглотившая коттедж. Все, чего ей хотелось, – это прижаться к Кариму, обнять его и почувствовать, как его сильные руки обнимают ее. Но это было бы уже слишком… Она переступила бы невидимую черту, она рискнула бы…
Чем? Чем бы она рискнула? Тем, что испытала бы неземные ощущения, или, что более вероятно, получила бы немедленный отказ. А может, что еще хуже, Карим попросил бы не мешать ему выполнить поручение, на котором он зациклился. Она не вынесла бы унижения, и этой мысли было достаточно, чтобы оставаться на месте, несмотря на томление, скручивающее ее живот.
Чиркающий звук зажигаемой спички показался ей очень громким. Еще секунда – и огонек свечи привнес немного света в темноту.
– Я не нашел подсвечник.
– Их у меня нет, но можно использовать тарелку, – предложила Клемми и, прихрамывая, направилась в кухню. Хорошо, что шкаф для посуды стоял в дальнем углу. Несмотря на то что ей приходилось передвигаться ощупью, шансов столкнуться с Каримом не было. Тем не менее она видела его потрясающе красивое лицо, могла ощущать запах его кожи и влажных волос. Крошечные снежинки, не до конца растаявшие на ресницах мужчины, казались миниатюрными бриллиантами. Клемми хотелось поцеловать его глаза, слизнуть тающий снег.
Откуда у нее взялись такие желания? Она, наверное, сошла с ума. Задумавшись, девушка не заметила, что гремит тарелками и роняет крышки кастрюль. Она еще ни с кем себя так странно не чувствовала. И не потому, что обычно старалась сдерживать себя. Просто ей никогда не приходилось испытывать ничего подобного.
– Осторожно! – Карим сделал замечание, но оно прозвучало неожиданно мягко. Как будто он знал, что происходит у нее в голове, знал, почему дрожат ее руки, пока она достает вторую свечу.
– Сам будь осторожен. Это мои тарелки и мои свечи.
Клемми потянулась к горящей свече, которую держал Карим, В этот момент, неосторожно наступив на больную ногу, она потеряла равновесие и повалилась прямо на него.
– Осторожно!
В этот раз предостережение звучало совсем по-другому. От прежней теплоты не осталось и следа. По ее пальцам пробежал электрический ток – в том самом месте, где они прикоснулись к его руке.
